yogin2Слушаю беседы и комментарии о йога-сутре Патанджали. Это, если кто не знает - исходный текст, посвящённый йоге, написанный в II-IV веках до Рождества Христова, и раскрывающий основные принципы и, так сказать, всю идеологию этого явления. Чрезвычайно познавательно, но у меня как у некогда представителя естественных наук всегда возникают вопросы по базовым, установочным вещам.

Вот есть текст, некие сутры - краткие афористичные предложения в стихотворной форме. И предположим, что мы правильно понимаем их содержание. Я не постмодернист и для меня текст существует, как средство передачи смысла, который может и должен быть из него извлечён, а не выдуман нами и затем вложен туда произвольным образом. Я исхожу из того, что автор любого текста, особенно такого древнего, хотел донести до нас определённые мысли и мы можем именно эти мысли воспринять с помощью переводчиков и комментаторов, в частности таких специалистов как Андрей Парибок*, чьи лекции-беседы я сейчас и слушаю, тем более, что он сам как и я в прошлом физик.

Поэтому у меня сразу возникает один вопрос — откуда это всё взял Патанджали? Не сомневаясь, что он всерьёз считал написанное истинным, я всё же имею сомнения относительно происхождения излагаемых истин. Говорю специально грубо и упрощая, потому что так понятнее.

Патанджали наверное не имел намерения написать сказки, то есть заведомую выдумку, он верил в то, что говорил. Тогда откуда он взял то, во что верил?

Первый вариант, что он намедитировал это, то есть посредством умственных упражнений и некоторых практик по изменению состояния сознания он «познал» некоторую реальность. Тогда что должно нас сподвигнуть к серьёзному отношению к результатам его интеллектуальной деятельности? Если какой-то человек несколько тысяч лет тому назад получил некие видения и верил в их истинность, то почему мы должны верить, что плод его визионерства имеет отношение к реальности, а не является просто галлюцинациями дикаря, пусть и весьма культурного? Как вопрос вкуса, да, понимаю, нравится кому-то изучать, во что там верили древние индийцы. Здесь и спору нет, не может быть, ибо о вкусах не спорят.

Если же речь идёт о чём-то большем, чем этнографические заметки, а перед нами просто человек своего времени и места, то почему бы нам считать, что  духовно-умственные практики индийца более адекватны, чем аналогичные - древнего грека или чукчи, американского индейца или австралийского аборигена?

Да, существует великая индийская культура. Но это, простите, тоже вопрос вкуса, почему мы должны предпочесть, то есть поставить её иерархически выше, чем великую европейскую — точнее великие европейские культуры, или культуру Китая, например? Говоря ещё проще, почему мы должны верить Патанджали больше, чем атеисту академику Гинзбургу или православному (пусть и условно) физиологу Павлову?

Перед нами таким образом следующая альтернатива.

I. Мы должны верить в сам метод йоги и быть совершенно убеждены, что йогические практики обеспечивают нам более эффективный способ извлечения истины из жизни. Но об этом позже ещё скажу, а пока, что если мы остаёмся на позиции собственно науки, то есть веры в приращение знания и прогресс, то все эти вещи есть какие-то мнения допотопных людей, имеющие научную ценность не более, чем фольклор папуасов Новой Гвинеи, а йогические практики ничем принципиально не отличается от их плясок вокруг костров. Чисто академический интерес к древним писаниям, собирание интеллектуального антиквариата — это здесь максимум, что может быть. Впрочем, доказать, что медитативные процедуры позволяют находить истину, представляется весьма простым. Нужно лишь, чтобы йоги продемонстрировали это на примерах, когда возможна проверка. Согласитесь, что если йог может узнавать великие истины про атман и брахман, то что ему стоит сообщить нам такую банальность, как заряд электрона или решение теоремы Ферма. Но хорошо известно, что все научные открытия сделаны европейцами и вовсе не посредством сидения в позе лотоса, тогда как Индия со времён Патанджали на алтарь науки никакого сколько-нибудь значительного дара так и не принесла. 

Так что здесь у йогинов явно не задалось. 

II. Но тогда остаётся другой вариант, а именно, что Патанджали был «в контакте». То есть, что некто свыше являлся медитирующему автору йога-сутр и открывал ему определённые истины. Тогда не удивительно, что откровения эти имели ограниченный характер, ибо их источник сообщал то, что хотел сам, а не то, что хотел или мог бы хотеть человек. 

Итак, если Патанджали являлось некое божество, внушая ему нечто, так сказать, «поверх» размышлений, то это уже серьёзно, но здесь мы переходим в область религиозную, а значит, и рассматривать должны в соответствующем контексте, то есть в собственно религиозном. И здесь у нас может быть много  различных подходов к вопросу.

Так, для Христианства все боги язык (язычников) суть бесове (бесы) [Пс.95], что означает, что Христианство нисколько не сомневается в фактах "контактёрства", но только лишь даёт им иную интерпретацию. Мы не сомневаемся, что великим мудрецам Востока являлись разумные существа, обладающие сверхчеловеческими силами и знаниями, но считаем их, мягко говоря, к людям не вполне доброжелательными и склонными к не менее сверхчеловеческому обману. Под масками разных Вишну, Шивы, Аллаха, Вицлипуцли (кстати и даймона Сократа) выступали - и поныне выступают, - падшие ангелы.

Принимаете вы христианскую точку зрения или нет, игнорировать её нельзя, раз разговор заходит о феноменах религиозных и раз уж мы имеем несколько несводимых друг к другу весьма различных представлений о характере «откровений». В числе прочих надо иметь в виду и чисто атеистический подход, согласно которому это всё галлюцинации и бессознательная работа психики и химии мозга. Подходя с такой беспристрастностью, мы должны признать по крайней мере равную вероятность всех версий, а значит, иметь в виду, что йогические практики вполне могут привести нас не к соединению с прекрасным абсолютом, но в озеро, вечно горящее огнём и серой.

Поскольку совместить разные религиозные картины мира никак невозможно, перед нами оказывается проблема выбора. И что мы должны бы сделать ещё, так это постараться понять, почему из всех возможных мы выбрали именно картину мира индуистскую и решили придерживаться всего лишь одной из  множества древнеиндийских философий. Давайте не будем по крайней мере обманывать себя, потому что этот выбор очевидно имеет предельную важность и есть выбор собственно веры, а не вкусовых предпочтений или так называемого научного знания.

Здесь мы можем вернуться к началу уже на новом уровне осмысления поинтересоваться, какое же научное знание могло быть у Патанджали? Как я понимаю, плоды его медитации, то есть видения (в широком смысле), возникающие в процессе йогических трансовых состояний ни тогда, ни сейчас не могут считаться таковым. Если это знание, то оно вообще не верифицируемо. Если бы Патанджали и его современники хотели бы проверить, какое отношение к действительности имеют его слова, у них не было для этого никакой надежды, ибо они не располагали для этого ни аппаратурой, ни методикой эксперимента. Единственное, что они могли сделать - это проводить эксперименты на себе, результатом которых были только те же или иные видения. 

Обращаю внимание читателя на то, что одни и те же медитации, практически одна и та же духовная практика привёла "экспериментаторов" к радикально различным мировоззрениям. Буддизм и индуизм практикуют те же медитации, представления о мире и человеке у них не просто различны, но кое в чём и противоположны. А ведь Гаутама учился медитировать у "классических" индуистов, но пришёл к тому, что стал для них сущим еретиком. Если для йога медитация является средством к слиянию с абсолютом, безличностным, но всё же существующим, Будда никакого абсолюта не нашёл, объявив иллюзией и невидимый абсолют, и наблюдаемый мир, и сами поиски абсолюта. Между полнотой божественного бытия брахмана и шуньятой (пустотой) буддизма есть некоторая разница! Получается, что индуистские гуру и буддистские монахи ведут своих учеников к диаметрально противоположным результатам с помощью одних и тех же процедур. Причём, как первые убеждены в своей картине мира, так и вторые — в своей, причём, противоположной. И медитации, идентичные духовные практики у одних способствуют вере в одно, а у других — в обратное. Но поскольку другого метода у йогов нет, приходится признать, что все их построения, как космогонические, так и антропологические суть фантазии, индуцированные специфическими практиками (и, возможно, веществами).

Я христианин и рассуждаю как христианин. Не скрываю это, но именно будучи христианином я стараюсь быть максимально объективным. Потому и наука с её методами исследования и стремлением к подлинному знанию есть прямое следствие христианской веры - для Истины никакие испытания не страшны, никакие сомнения не опасны. Только будь честным, имей смелость отказаться от иллюзий и ищи Истину - ты её найдёшь. А если нашёл - делись ею с каждым желающим:

"будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением" 1Пет.3:15

И должен прямо сказать, что не встречаю у представителей других религиозно-философских систем главного — убедительного обоснования, почему я должен верить в истинность их представлений и в их методы.

 источник


* - Андрей Парибок - (род. 4 сентября 1952, Ленинград) — советский и российский востоковед, специалист по языкам и философской традиции Древней Индии. Кандидат филологических наук, доцент.

Информация с сайта "Тхеравада: буддизм, учение Старцев":

Андрей Всеволодович Парибок родился 4 сентября 1952 в Ленинграде. Российский востоковед, специалист по языкам и философской традиции Древней Индии.

На протяжении 4 лет учился на физическом факультете Ленинградского университета, затем в 1978 году окончил Восточный факультет того же университета. Ученик Георгия Зографа и Владимира Эрмана. Кандидат филологических наук (диссертация «Система палийского глагола: Глагольные формы и их значения в диахронии»; 2004). До 2000 г. работал в Ленинградском филиале Института востоковедения Российской академии наук. С 2000 г. преподаёт на факультете философии и политологии СПбГУ, с 2005 г. доцент.

Перевёл с пали, составил, прокомментировал, снабдил предисловием ряд важнейших литературных памятников древнеиндийского буддизма, в том числе «Вопросы Милинды» (М.: Наука, ГРВЛ, 1989. — 485 с — Памятники письменности Востока. LXXXVIII. Bibliotheca Buddhica. XXXVI.), «Повести о мудрости истинной и мнимой» (совместно с Б. Захарьиным; Л.: Художественная литература, 1989. — 528 с.), «Буддийские сказания»: «Утпала». Книга 1 (совместно с Ю. Алихановой; СПб.: Утпала, 1992. — 160 с.), «Джатаки: Избранные рассказы о прошлых жизнях Будды» (совместно с В. Эрманом; СПб.: МЭОО «Возрождение» — Культурный центр «Уддияна», 2003. — 416 с.). 

Под редакцией Парибка вышли также книги «Великие учителя Тибета» (М: Ин-т общегуманитарных исследований, 2003. — 464 с.) и двухтомная монография Ф. И. Щербатского «Теория познания и логика по учению позднейших буддистов» (СПб.: Аста-пресс LTD, 1995).