ivan.4.16В данной работе автор представляет на суд читателей свое видение этой проблемы. Критически рассматривается не только деятельность сторонников канонизации Ивана Грозного (Манягина, Душенова и др.), но и противников - преподавателей высших богословских учебных заведений ПСТБИ (ПСТГУ) и МДА, таких как В. Петрушко, Александр Дворкин, диакон Андрей Кураев, архимандрит Макарий (Веретенников) и др.

Главная идея работы: почти никакой борьбы против движения за канонизацию не ведется; то, что пишут Церковные деятели в опровержение демагогии "канонизаторов" (об опричном терроре, митрополите Филиппе) бьет мимо цели.

При написании работы автор опирался на исследования крупнейших специалистов по истории России XVI века (Р.Г. Скрынникова, А.А. Зимина и проч.).

Наша литература об Иване Грозном представляет собой удивительные курьезы. Солидные историки, отличающиеся в других случаях чрезвычайной осмотрительностью, на этом пункте делают решительные выводы, не только не справляясь с фактами, им самим хорошо известными, а даже прямо вопреки им: умные, богатые знанием и опытом люди вступают в открытое противоречие с самыми элементарными показаниями здравого смысла; люди привыкшие обращаться с историческими документами, видят в памятниках то, чего там днем с огнем найти нельзя, и отрицают то, что явственно прописано черными буквами по белому полю. 

Н.К. Михайловский Иван Грозный в русской литературе

180

С недавних пор все, кому приходилось писать об Иване Грозном и его времени, заговорили в один голос, что наконец-то Иван, как историческая личность, реабилитирован от наветов и искажений старой историографии. Итак, реабилитация личности и государственной деятельности Ивана VI есть новость, последнее слово и большое достижение советской исторической науки. Но верно ли это? Можно ли поверить, что историки самых разнообразных направлений, в том числе и марксистского, 200 лет только и делали, что заблуждались и искажали прошлое своей родины, и что только "сравнительно недавно" с этим историографическим кошмаром покончено и произошло просветление умов? С.Б. Веселовский Исследования по истории опричнины

 Чем я точно не собираюсь заниматься в этой работе, так это демонстрировать "глубокие знания" по эпохе Ивана Грозного и доказывать, что церковные и светские историки – преподаватели ПСТБИ, МДА (и чего там еще) "ничего в ней не понимают". Дело ведь не только в знаниях каких-то исторических фактов, но и в умении ими пользоваться, применять их там, ГДЕ надо и КАК надо. А с этим-то как раз беда. В PR-е своих идеек канонизаторы на голову выше своих противников. Если в узком кругу – на некоторых лекциях этих историков или в личном разговоре (в т. ч. и со мной) – ещё слышны здравые рассуждения, то, когда дело доходит до СМИ, вся полемика превращается в такой маразм (и чем "официальней" СМИ, тем маразм "крепче"), что создаётся впечатление, будто полемические статьи против канонизаторов пишутся в редакции "Руси православной".

Работа над ошибками

После речи Патриарха Алексия II на ежегодном заседании Епархиального собрания 15.12.2001, где он высказал мнение (не только свое) о движении за канонизацию Ивана Грозного и Григория Распутина (ЖМП № 1 2002 г. с. 43), истерия по поводу канонизации не только не утихла, но и разгорелась с новой силой.  И не удивительно. Конечно, Патриарх сделал короткое заявление по этому поводу на собрании, у него нет ни времени, ни обязанности на развертывание этой темы. Но ведь если кто-то берется говорить на эту тему подробно, то нельзя же оставаться на уровне одних тезисов, выдвинутых Патриархом!

Аргументы против "канонизаторов" просто поражают своей беспомощностью. Так, например, в газете "Радонеж" №7 2002 г. была опубликована статья преподавателя ПСТБИ В. Петрушко "Иван Грозный и митрополит Филипп. К 350-летию перенесения мощей свт. Филиппа. Русская Церковь в период опричного террора царя Иоанна Грозного", в которой при описании террора нет ни одной ссылки ни на один источник, ни на одно исследование! "Мнение, что царь Иван был несправедливо оболган в антирусских памфлетах, написанных иноземцами, совершенно несостоятельно (наиболее глубокий анализ исторических источников времени Опричнины был предпринят академиком С. Веселовским). Имеется достаточно много достоверных источников, подтверждающих со всей очевидностью, что 1560–1580 годы стали для Российского государства временем кровавого кошмара. И самое яркое доказательство этого – списки казненных из составленного самим Иоанном Грозным Cинодика опальных, в которых отмечены многие тысячи людей, ставших жертвами царя и его палачей…". Хотя бы одна цитата из Веселовского, хотя бы один пример доказательства достоверности "достаточно многих достоверных источников", хотя бы один небольшой отрывок из синодика… НИЧЕГО!

Через два подзаголовка: "по Иоаннову приказу казнимых рассекали на части, резали из кожи ремни, варили кипятком, жгли огнем и т.д. Княжеские и боярские семьи зачастую уничтожались полностью – опричники не щадили даже грудных младенцев и стариков". Кто об этом писал? Имена, время написания, сопоставление данных? Опять ничего… Наконец, почему нельзя упомянуть об убийстве детей, ссылаясь на синодики, а не через два подзаголовка? Уж против этого никак не попрешь. Но Петрушко этого не делает.

"Иоанн принимал личное участие в расправах. Так, он собственноручно заколол своего старого конюшего – боярина Федорова-Челядина… Иоанн предъявил престарелому боярину нелепое обвинение в намерении узурпировать престол". Почему обвинение нелепое? Молчание…

"…через месяц…Иоанн умертвил князя Владимира Андреевича, его жену и даже девятилетнюю дочь. Вскоре участь сына разделила и старая княгиня Евфросинья Старицкая, ранее постриженная в монахини…" И все! А вы почитайте "труд" главного "историка" "канонизаторов" Грозного В. Манягина "Апология Иоанна Грозного". Там такая развернутость этой темы, такая игра на разночтении источников по поводу кого казнили, а кого нет!

"Результатом новой вспышки Иоанновой подозрительности стал опустошительный поход на Новгород. Поводом для него послужил донос на новгородцев, будто бы вновь умысливших податься под власть польского короля. Подобные слухи не имели под собой никакой почвы – Новгород давно и прочно был привязан к Москве, от былого сепаратизма не осталось и следа, да и сами новгородцы со времен Иоанна III почти все были московскими переселенцами… Более послушного – до раболепства – слуги, нежели новгородский архиепископ Пимен, среди русского духовенства у Иоанна, пожалуй, не было. Тем не менее, царь поверил в новгородскую измену и жаждал наказать жителей города. Весь путь до Новгорода был сплошной чередой погромов и казней – опричники уничтожали на своем пути все города, селения и их жителей…". Набор общих фраз. Никаких доказательств. Но стоп. О погроме Новгорода мы поговорим отдельно.

Понятно, что Манягин, защищая Грозного, все равно врет. Но он же все-таки приводит хоть какие-то отрывки из исследований настоящих историков (так же как и всякие Болотины, Хвалины и др. из кампаши "канонизаторов"). Что-то замалчивает, подтасовывает, приписывает, передергивает, но хоть что-то приводит! Вот канонизаторы и хвалятся, что заткнули кого-то: "В канун празднования дня рождения последнего русского императора Николая Александровича 17-18 мая в Иванове прошли уже в третий раз православно-патриотические чтения, посвященные памяти Государя-мученика Николая II "Царские дни в Иваново-Вознесенске"…

Не обошлось без обсуждения темы, связанной с канонизацией Царя Иоанна Грозного. Оппонентом почитателей Царя выступил доктор исторических наук из Иванова С.М. Усманов. Однако его вполне уместный и справедливый призыв: "Не нужно торопиться с прославлением Грозного Царя" - не был подкреплен серьезной аргументацией, чем не замедлил воспользоваться выступавший следом публицист, автор брошюры "Вождь воинствующей Церкви" В.Г. Манягин, который легко (?) опроверг (??) надуманные (???) критические аргументы ивановского историка". (Это я нашел на сайте "Русского вестника"). Не знаю, можно ли верить здесь всему, но то, что, по крайней мере, в заочном споре, Манягин выигрывает у своих противников, - это вещь неоспоримая: с сектой "канонизаторов" идейно солидаризовалось много людей.

Та же ситуация и в "Церковном Вестнике" № 3(256). В выступлениях архим. Макария (Веретенникова), прот. Владислава Цыпина, Александра Дворкина, диакона Андрея Кураева нет никаких ссылок на исследования серьезных ученых.

Я уже не говорю о том, как ведутся дискуссии на различных интернетовских форумах… В лучшем случае борцы с канонизаторами ссылаются на Соловьева или Ключевского. Неужели не понятно, что Соловьев, Ключевский, Костомаров и т.п. - это хоть и замечательное, но все же прошлое исторической науки. В основном же споры на форумах, в печати – построение всевозможных "теорий" на количественно ограниченных и умело подтасованных фактах, которые сами "Иоанниты" "выпускают в свет", а не приведение других, опровергающих бредни "канонизаторов", исторических фактов.

А то и вовсе скажут об отвержении литургического предания. "Но мы знаем о гибели преподобного Корнилия, Псково-Печерского чудотворца. Сегодня те, кто ревнуют о канонизации первого русского царя, совершенно произвольно перетолковывают слова службы, где говорится, что земной царь "предпослал" преподобного Корнилия небесному царю. Они преподносят это как нечто благодатное, что нельзя рассматривать иначе как кощунство..." (архим. Макарий (Веретенников) ЦВ № 3(256)). Где архим. Макарий увидел в "трудах" "канонизаторов" ссылку на текст службы? Это перетолковывание не службы, а Повести о начале и основании Печерского монастыря!

"…помимо разнообразных исторических документов (вот и поговорить бы о них! – Е.Г.) существует литургическое предание Церкви. Литургическое предание выразило себя в службе святителю Филиппу Московскому, в частности в июньской службе, где в каноне на утрене содержится вполне ясная характеристика того человека, чье вмешательство в судьбу святителя Филиппа было столь трагическим. Этот человек не называется по имени, но ведь понятно, о ком идет речь и кто там называется "новым фараоном" и "новым Иродом" (о. Андрей Кураев, ЦВ № 3(256)).

В службе, дескать, написано, что Иван Грозный виновен в убийстве митр. Филиппа и игумена Корнилия, так и нечего спорить. Так ведь "канонизаторы" предложат как раз и службы подправить, т.к. для них это не аргумент. Это для исторической науки не аргумент. Литургическое предание здесь основывалось на исторических данных. "Подрубите корни", из которых "выросли" тексты служб, – откажите в доверии историческим источникам – и ни кто Вас слушать не будет! Поймите меня, пожалуйста, правильно: я, конечно же, уважаю литургическое предание, но мы с этой "канонизацией" попали в такую ситуацию, что апелляция к литургическому преданию просто не проходит. Ну, что делать, не получается ничего с такой апелляцией.

О митр. Филиппе пока (только пока, потому что есть, что сказать) помолчу. Но то, что игумен Корнилий был, лично Грозным или по его приказу – неважно, но все же казнен – это-то давно установленный, с помощью наинадежнейшегоисточника – синодика опальных ─факт!Факт, опубликованныймного раз. В "Житиях святых" архиепископа Филарета (Гумилевского), изданных Сретенским монастырем, в житии игум. Корнилия в "зеленой" Минее, в нескольких (за последние десять лет – в четырех) монографиях одного из крупнейшихсовременных исследователей эпохи Ивана Грозного – проф. Р.Г. Скрынникова. Только на форуме диакона А. Кураева Александр Э. (новоначальный!) привел часть записей из синодика, сославшись на "Царство террора" Р.Г. Скрынникова. Он же единственный, кто упомянул, что игумен Корнилий естьв списках синодика, единственный, кто упомянул о независимостиисторических источников! Единственный, кто привел неопровержимые доказательства существование жены Ивана Грозного Анны (сославшись на ("царицу доказательств" - показания обвиняемого!) "Духовное завещание" Ивана Грозного)[1]. Почему об этом в выступлениях наших известных церковных деятелей не говорится ни слова?! В общем, методы борьбы с сектой "иоаннитов" оставляют желать лучшего.

Какая-то историографическая беспомощность. Что, для борцов с "иоаннитами" таких фамилий как Зимин, Скрынников, Каштанов, Альшиц, Шмидт, Кобрин, Флоря, Хорошкевич в русской исторической науке не существует? Да нет вроде бы. Например, о. Макарий в своей диссертации ссылается на Зимина, и не один раз. Так в чем же дело? А ведь я привел работы известных преподавателей истории Русской Церкви.Неужели преподаватели истории Русской Церкви не в состоянии подобрать более убедительные аргументы против "отбеливания" Ивана Грозного? Я не верил, что проректор МДА, защитивший магистерскую диссертацию на тему "Жизнь и труды свт. Макария, митрополита Московского и всея Руси", т.е. о главе Церкви периода правления Ивана Грозного, не в состоянии привести против "иоаннитов" более убедительные аргументы, чем "кощунственное толкование текста службы".

Диакон Андрей Кураев в интервью "Сибирской православной газете" №2 2003 г. по этому поводу сказал: "…для меня как человека, который не является специалистом по русской средневековой истории, значим голос ведущего церковного специалиста по этому периоду – архимандрита Макария (Веретенникова). Человек всю свою жизнь занимается 16 веком – веком Ивана Грозного. Монах, архимандрит. Его статьи об Иване Грозном в "Журнале Московский Патриархии" и газете "Радонеж" говорят о тех фактах в жизни грозного царя, которые не оставляют шансов на его прославление в лике праведников… Вновь говорю – для того чтобы оспорить выводы ведущего специалиста, церковного человека, всю жизнь посвятившего изучению этой тематики, нужно иметь очень много серьезных аргументов, а не отбрехиваться по принципу "Ах, это ж иностранцы сказали, а они всегда врут". Несомненно, в том мифе об Иване Грозном, который сложился в европейской историографии, есть много лжи. Но и нельзя думать, что раз иностранцы солгали в одном, значит, и все остальные их сообщения – ложь. Это тоже некорректно".

Оставались надежды, что в ЖМП удастся прочитать что-нибудь дельное, тем более, что о. Андрей так расписал: "ведущий церковный специалист по этому периоду", "всю свою жизнь занимается 16 веком", "его статьи об Иване Грозном… говорят о тех фактах, …которые не оставляют шансов на его прославление". Были надежды, что в ЦВ помещены общие выводы, а в ЖМП, ранее, эта тема была развернута…

После прочтения статьи архим. Макария (Веретенникова) "По поводу настроений в пользу канонизации царя Ивана Грозного" (ЖМП №10 2002 г. с. 74–78), где он разбирает опус В. Манягина "Апология Грозного Царя", надежды улетучились как дым. В статье архим. Макария вы не найдете никаких ссылок на работы историков, на иностранные источники. Всего две цитаты из Пискаревского летописца о "видении митр. Макария об опричнине", где рассказывается, как митр. Макарий молится, чтобы не пришла эта напасть, а если и придет, то не при нем; да еще цитата из "Актов Археографической экспедиции" по поводу соборного решения о четвертом браке царя. И все! Как можно писать, что нельзя "отбрехиваться по принципу "Ах, это ж иностранцы сказали, а они всегда врут", когда об иностранцах в статье архим. Макария нет ни слова? Что же, интересно, считать в статье архим. Макария за вранье иностранцев – соборное решение о четвертом браке царя, видение митр. Макария об опричнине из Пискаревского летописца, а может быть текст службы игумену Корнилию?

Или вот, архим. Макарий пишет: "Используемая В.Г. Мянягиным источниковедческая база весьма слаба. Например, он называет выпущенную в 1982 году издательством "Наука" в научно-популярной серии "Из истории нашей родины" книгу А.А. Зимина и А.Л. Хорошкевич "Россия времени Ивана Грозного" монографией". Остается гадать, как архим. Макарий (пусть и церковный, но историк!) записал книгу 1982 г. издания в "источниковедческую базу". В источниковедческую базу записываются источники, а книга 1982 г. издания записывается тогда уже в историографию или литературу. Но причем здесьслабость, какой бы то ни было базы? Книгу известных историков Зимина и Хорошкевич при всем желании к слабым (да еще и "весьма") не причислишь. Книга, как сказал о ней редактор чл.-корр. АН СССР Пашуто, написана "не столько о Грозном, сколько о России", о России на пути к абсолютизму, – вполне узкая тема, почему бы не назвать книгу монографией? Между прочим, соавтор А.Г. Кузьмина по "Истории России с древнейших времен до 1618 года" В.А. Волков тоже назвал эту книгу монографией (см. "История России…" А.Г. Кузмина т. 2 с.270). Что же не понравилось архим. Макарию? Ну, ладно, если не нравиться называть эту книгу монографией, то не называйте, но как это доказывает "слабость источниковедческой базы"? Да никак. Этот прием называется подменой тезиса.

Об игумене Корнилии архим. Макарий здесь упомянул более подробно. Но стоило ли так это делать? Здесь о. Макарий пишет, что "Упоминает В.Г. Манягин и о преподобном Корнилии… цитируя "Повесть о начале и основании Печерского монастыря". Архим. Макарий цитирует рассказ о "предпослании Корнилия от тленного жития земным царем к Небесному"; потом приписывает Манягину цитату митр. Иоанна о том, что "надо обладать буйной фантазией", чтобы сделать из этих слов вывод о казни и… "дальше он (Манягин – Е.Г.) вполне серьезно продолжает рассказывать, как святой Корнилий встречал Царя во Пскове и был принят им ласково – потому-то и говориться в "Повести" о том, что подвижник был "предпослан" царем в "вечное жилище". Манягин "поставил на вид" отцу Макарию, что он приписал высказывания митр. Иоанна самому автору, но это мелочь. Главное, что архим. Макарий помог"канонизаторам". Он сказал, что игумен был принят ласково. Как игумен Корнилий мог "встречать царя" и тут же мог быть "принят царем" вопрос, конечно, интересный, но архим. Макарий ничего не опроверг. Действительно ли в летописи есть такие слова? Может быть там есть более ясные указания на причину смерти (если посмотреть на соседние слова с цитатой про "предпослание к Небесному Царю")? Может ли "ласковая" встреча в начале являться доказательством того, что потомГрозный не мог Корнилия казнить? Что говорят другие источники? Не ищите ответа на эти вопросы в статье архим. Макария. "Дальше он вполне серьезно продолжает рассказывать…" – иронизирует отец Макарий. А сам о. Макарий "дальше вполне серьезно" "уточняет" смысл цитаты изисторического источника цитатами из службы игумену Корнилию: "В других местах службы эта мысль (о причине смерти игум. Корнилия – Е.Г.) выражается таким образом: "яко Предтеча усечен во главу", "царем неправедно убиен быв". Что это за метод: с историческим источником спорить текстом службы?!

А вот о митр. Филиппе и погроме Новгорода: "Рассуждая о судьбе митрополита Филиппа, автор не цитирует историков, и поэтому вполне "оригинален" в изложении этой проблемы, представляя царя единомышленником митрополита Филиппа… Кроме того, по убеждению автора, гибель святителя Филиппа случилась не во время новгородского похода, а явилась "последней каплей переполнившей чашу царского гнева. Иоанн двинулся к Новгороду (с. 52)", где "для искоренения сепаратизма на 1/3 территории страны", по мнению автора, пострадало только "полторы тысячи" человек". И это все, т.е. архим. Макарий не опровергает фактами, цитатами и ссылками на источники и исследования ни "искоренения сепаратизма на 1/3 территории страны", ни того, что в Новгороде погибло"только полторы тысячи человек", он ничего этого ни делает, и у читателя может сложиться впечатление, что архим. Макарию просто нечем возразить Манягину. "Автор не цитирует историков". А от "обилия" цитат в работе о. Макария просто рябит в глазах… Чем же так восхитился о. Андрей Кураев? Этим?!

О. Андрей, видимо, сам чувствует натянутость утверждения, что статья архим. Макария "не оставляет шансов, на прославление",поэтому и пишет про то, что "нужно иметь очень много серьезных аргументов, чтобы оспорить" утверждения о. Макария.  Так о. Андрей все-таки допускает, что аргументы против "фактов" архим. Макария могут существовать? Тогда зачем написана статья в ЖМП?

С В. Петрушко несколько сложнее. Он больше занимается историей Церкви на Украине. Но все равно, в статье, размером в две полосы газеты "Радонеж", можно было бы привести более-менее убедительные аргументы, а не набор общих фраз.

Лекция г-на Петрушко по истории Церкви во времена Ивана Грозного, тоже не отличается убедительностью. Вот, например, "теория" о "достоверности" писаний князя Курбского: "В Литве князь Андрей повел себя весьма достойно. Он не враждовал против своего бывшего Отечества и вообще не запятнал себя никакими неблаговидными поступками. Напротив, Курбский, видя в сколь бедственном положении оказалась Православная Церковь в Литве и Польше, занялся просветительской деятельностью. Князь, самостоятельно изучивший латынь, переводил святоотеческие труды, устраивал школы, писал полемические трактаты. Праведная жизнь Курбского в Литве уже сама по себе является гарантом того, что такой человек не стал бы лгать, повествуя в своих трудах об ужасах второй половины Иоаннова правления. Особенно ярко они описаны Курбским в его "Истории о великом князе Московском". Так что отнюдь не только якобы стремившиеся очернить Россию современники-иноземцы повествуют о тирании царя Иоанна IV, как уверяют сегодня некоторые авторы, пытающиеся оправдать Грозного. Однако даже самые лучшие патриотические побуждения не должны вести к фальсификации истории".(Петрушко В.И. История Русской Церкви М. ПСТБИ. 2002 г. с.47).

А вот, что было на самом деле: "По совету Курбского король натравил на Русь крымских татар, а затем послал свои войска к Полоцку. Курбский участвовал в литовском вторжении.(Курбский был одним из трех воевод авангарда армии Николая Радзивилла, напавшей на Полоцк в 1564 г. – Е.Г.). Несколько месяцев спустя с отрядом литовцев он вторично пересек русские рубежи. Результаты этого нового вторжения были подробно описаны в дневниковой записи рижского дипломатического агента от 29 марта 1565 года. Автор дневника вел переговоры с высшими сановниками Литвы и с их слов узнал о разгроме отборной 12-тысячной русской армии. Эта победа, записал он, одержана была благодаря ренегату Курбскому, перебежавшему на сторону короля. Хорошо зная местность, Курбский с 4-тысячным литовским войском занял выгодную позицию, вследствие чего русские должны были растянуть свои силы по узкой дороге и оказались окруженными со всех сторон болотом. Сражение завершилось, кровавым побоищем: около 12 тысяч русских были перебиты, 1500 взяты в плен.

Реляция Курбского и его литовских сторонников, без сомнения, преувеличила масштабы одержанной ими победы. Однако совершенно очевидно, что действия беглого боярина нанесли немалый ущерб России. Опрокинув русские заслоны, неприятель, по словам рижского агента, разорил четыре воеводства в землях московитов. Враги увели много пленных и 4 тысячи голов скота. Легкая победа вскружила боярскую голову. Изменник настойчиво просил короля дать ему 30-тысячную армию, с помощью которой он вызвался завоевать Москву. Если по отношению к нему есть еще некоторые подозрения, заявлял Курбский, он согласен, чтобы в походе его приковали цепями к телеге, спереди и сзади окружили стрельцами с заряженными ружьями, чтобы те тотчас же застрелили его, если заметят в нем неверность; на этой телеге, окруженный для большего устрашения всадниками, он будет ехать впереди, руководить, направлять войско и приведет его к цели (к Москве), пусть только войско следует за ним.

Эмигрант не выражал больше сожаления о "божьей земле" и не выставлял себя защитником всех преследуемых и гонимых на Руси. Круг предательства замкнулся: Курбский поднял меч на родную землю"[2].

"Будучи в Литве, Курбский убил слугу, помогшего ему бежать из Юрьева. Боярин не раз грабил соседей по имению. В своих владениях он сажал местных еврейских торговцев в водяные ямы, кишевшие пиявками, и вымогал у них деньги"[3].

Сравнили? Ну, и что же после этого скажут "канонизаторы" на фразу "даже самые лучшие патриотические побуждения не должны вести к фальсификации истории"? Правильно – "Грозного оклеветали!", "Курбские оклеветали!". И Петрушко сам все сделал для этого. Вы посмотрите на "изумительную логику" Петрушко: "Праведная жизнь Курбского в Литве уже сама по себе (даже так – сама по себе!? Это бесподобно! –Е.Г.) является гарантом того, что такой человек не стал бы лгать, повествуя в своих трудах об ужасах второй половины Иоаннова правления". Вывод – если праведная жизнь гарант того, что Курбский не лжет, то неправедная жизнь – гарант… чего? Правильно, – того, что он лжет. Но то, что жизнь Курбского была на самом деле полной противоположностью того, что представил Петрушко, Вы сами убедились. Да, большое спасибо Курбскому за его борьбу за православие, но почему Петрушко пытается навязать нам, что борьба за православие в Литве – это единственное занятие Курбского в эмиграции? Почему же Петрушко пытается замять дело одним "логическим выводом", основанным, к тому же, на ложных данных? Почему он пользуется подменой тезиса? Курбский "не враждовал против своего бывшего Отечества…", потом Петрушко говорит "напротив" и… дальше ведет разговор не об отношении Курбского к "своему бывшему Отечеству", а о его просветительской деятельности. Чего он хотел этим финтом внушить: чтобы мы Курбскому доверяли? Чего добился Петрушко? Он в очередной раз доказал, что теории, построенные на ложных утверждениях, саморазоблачительны. Не надо было строить теорию о достоверности сказаний Курбского вокруг его якобы "невраждования" против отечества. И тогда к писаниям Курбского сохранилось бы нейтральное (как минимум) отношение. Доверять Курбскому или не доверять – этосложный вопрос. Ведь он же пользовался информацией из вторых-третьих рук. А после выбивания ложной основы (Курбскому надо верить, потому что он якобы хороший) из теории Петрушко, Курбский предстает обыкновенным вралем.

Кроме этого, мне удалось послушать аудиозапись лекции от 24.02.98 преподавателя ПСТБИ М.Н. Воробьева. Это один из самых ранних разборов книжки "Самодержавие Духа". Здесь Воробьев заявил, что 3000 казненных это "непонятно откуда взявшаяся цифра". На самом деле, совершенно понятно "откуда взявшаяся цифра": у митрополита Иоанна по поводу количества казненных имеется ссылка на работу Скрынникова (там черным по белому написано "по подсчетам Р. Г. Скрынникова, их было 3000—4000 человек", после фразы о количестве казненных написано (10), а в конце работы после десятки в скобках – Скрынников Р.Г. Царство террора). "Непонятно откуда взявшаяся цифра". И точка.

А вот как Воробьев "полемизирует" с митр. Иоанном о смерти свт. Филиппа. Митр. Иоанн аргументирует непричастность Ивана Грозного к смерти свт. Филиппа тем, что его имени нет в синодиках, а Воробьев в ответ: "но ведь если записать его в синодики – это значит признаться, что он его убил; он все-таки митрополит, настолько царь не одурел…Он, действительно, лично его не убивал, для этого существует Малюта Скуратов".Вы, уважаемые читатели, что-нибудь поняли? Интересная подмена тезиса: Воробьев вместо приведения доказательствубийства начинает рассказывать о том, что Иван не исполнительубийства, а организатор, исполнителем же является Малюта Скуратов. Как это утверждение само по себе может служить доказательством вины Ивана Грозного? Тогда, хотя быдокажите, что Малюта Скуратов его убил. И из общеизвестного взаимоотношения Ивана с Малютой станет ясно, что Иванорганизатор убийства. Поймите, не надо об этом рассказывать, это надо доказывать. "Ведь если записать его в синодики – это значит признаться, что он его убил; он все-таки митрополит, настолько царь не одурел". А вот это уж, извините, Вы так считаете, это Ваше мнение и не более того.

Воробьев же сам писал в лекциях, изданных институтом, что "погибали люди духовного сословия абсолютно всех рангов".Значит, не боялся Иван Грозный вносить лиц духовного сословия высоких рангов? Почему же он тогда не внес в синодик митр. Филиппа? Ответ, в таком случае, только один – митр. Филипп не был казнен. Но здесь перед нами ситуация, которая, как я говорил выше, характерна для этой полемики: Воробьев начинает спорить с "теорией" митр. Иоанна, оставаясь в том же кругу фактов. Он их по-своему интерпретирует и все. Этим он ничего не доказывает и не опровергает. У Воробьева есть, конечно, правильные мысли, есть они и у Петрушко и у о. Макария, но против конкретных "источниковедческих построений" канонизаторов (напр. об игум. Корнилии, митр. Филиппе) они не приводят действительно убийственных аргументов. А ведь еще Жеглов учил, что говорить надо так, чтобы в самую десятку лупить. А куда лупят борцы с "канонизаторами"? В молоко.

Сергей Григорьев на сайте "Русская линия" пишет: "В первую голову нужно всерьез заняться историческими исследованиями эпохи царствования и личности Иоанна IV. Есть немало существенных вопросов, касающихся царствования Ивана Грозного, на которые современная историческая наука не дает аргументированных ответов. Для выяснения истины необходимы серьезные исследования первоисточников, сбор и осмысление исторического предания, а это по плечу только профессионалам. (http://www.rusk.ru./News). Что называется, приехали! "Нужно всерьез заняться историческими исследованиями эпохи царствования и личности Иоанна IV". Интересно, а до сегодняшнего дня историки чем "всерьез"занимались, сочинениями исторических фельетонов что ли, а не "историческими исследованиями эпохи царствования и личности Иоанна IV"?! Не занимались, оказывается, они "серьезными исследованиями первоисточников", им в голову не приходило провести "сбор и осмысление исторического предания"…

Господа, проснитесь, наконец! "Современная историческая наука" уже "дала аргументированные ответы" на "немало существенных вопросов, касающихся царствования Ивана Грозного". Она ответила, причем давно (давно – по понятиям "современной" науки) на достаточное количество вопросов по"эпохе царствования и личности Ивана IV". Достаточное, чтобы никаких вопросов о "канонизации" не возникало. Но зачем мы к голосу современной исторической науки прислушиваться будем!?

Мораль басни Крылова "Щука и кот" помните? Что получилось, когда пироги начал печь сапожник? Когда академик Б.А. Рыбаков, преуспев в археологии, исследованиях истории древней Руси, русского язычества, принялся толковать о христианстве, – что из этого вышло? Акад. Рыбаков увидел в Киеве на молебне, как священник во время засухи кропил водой землю. И с тех пор наш замечательный, выдающийся (и еще Бог знает какой) ученый настойчиво, из книги в книгу повторял, что христианство, как и язычество, верит в магию молитв и обрядов. Зачем ему нужно было изучать богословие, – он же академик!? Что еще он считал – лучше не вспоминать. Видимо, наши богословы и церковные историки решили подтвердить мораль басни Крылова до конца. Примеров можно привести, к сожалению, еще очень много.

Стоит ли после этого удивляться, что, несмотря на всевозможные официальные и неофициальные "заявления" церковной власти, статьи отдельных публицистов истерия по поводу "благочестивости" Грозного продолжает набирать обороты. Картинка получается - смех сквозь слезы:  одни с завидным упорством рассказывают об "оклеветанном царе", другие с чувством выполненного долга по разоблачению "желающих расколоть Церковь" приводят такие сокрушительные (как им кажется) аргументы, что, оценивая уровень аргументации этих "вестников правды" о преступлениях Грозного, вспоминаешь пословицу "с такими друзьями - врагов не надо". Ведь на такие "доказательства" "правды о преступлениях" кампаша "канонизаторов" и дальше вполне успешно может кричать: "Оклеветали! Враги России оклеветали! Авантюристы, предатели, политические проходимцы! Благочестивейший царь! Прочитайте то, прочитайте это! Всего три – четыре тысячи! Руководствуясь исключительно благими намерениями по централизации власти! За целых пятьдесят (варианты, в зависимости от фантазии, - за девятнадцать (с момента учреждения опричнины до смерти), за тридцать семь (от воцарения до смерти)) лет! Включая уголовников! Кругом были заговоры!".

Вы скажете, что автор уж больно разошелся в критике, можно было бы помягче. Помягче, господа, не могу. Ситуация не просто запущена, она запускается все больше и больше! И происходит это благодаря тем, кто "борется" (именно в кавычках) с "канонизаторами". Кто имеет возможность вещать в церковных СМИ. Результаты вещания таковы, что становится страшно за будущее Церкви. Вот Вам еще одна сторона проблемы: два года, вслед за Патриархом, различные деятели Церкви (архиеп. Белгородский и Старооскольский Иоанн (Правда.ru); митр. Воронежский и Борисоглебский Сергий (сайт общественного комитета "За нравственное возрождение Отечества") и многие-многие другие) повторяют, что "нельзя прославлять убитых и убийц, придется деканонизировать игумена Корнилия и митр. Филиппа". "Канонизаторы" в своих "трудах" "доказывают", что митр. Филипп и игумен Корнилий казнены не были, и, следовательно, аргумент "нельзя прославлять убитых и убийц, придется деканонизировать игумена Корнилия и митр. Филиппа" бьет мимо цели. И что же мы слышим от борцов с "канонизаторами"? Правильно, не опровержение "доказательств", приводимых "канонизаторами", а все то же:"нельзя прославлять убитых и убийц"… Вместо того, чтобы опровергнуть доводы "иоанитов", берется, как девиз "борьбы", неудачная фраза Патриарха (он, видимо, не в курсе всейпроблемы с "канонизацией") и продолжается "борьба", вся сущность которой заключается, в основном, в повторении фразы"нельзя прославлять убитых и убийц и т. д.".  Прямо по диалогу:

– Чтобы слышать – вынь из ушей бананы!

– Говори громче, я не слышу, у меня в ушах бананы!

Смешно? Применительно к нашей ситуации – очень сомневаюсь…

Мало того, некоторые борцы за канонизацию уже сами проговорились, что игумен Корнилий был казнен (см., например, откровения игумена Алексия (Просвирина) "Кровавый тиран или державный игумен?" (Русь Православная № 61–62 2002 г.)):"Несколько сложнее решить вопрос с преподобным Корнилием Псково-Печерским, прославляемым Святой Церковью в качестве священномученика. Хотя, надо сказать, что единственная летописная строка, в которой говорится – да и то иносказательно – о кончине игумена, дошла до нас только в пересказе Карамзина. Зато в царском синодике есть поминание "изо Пскова Печерскаго монастыря игумена архимарита Корниля". И это НЕ ЕДИНСТВЕННЫЙ пример "проговора" канонизаторов. Конечно, каждый из них комментирует казнь как ему угодно.

Некий писатель Андрей Хвалин договорился до того, что:"Казнив игумена Корнилия, Государь Иоанн Грозный спас его для жизни вечной, не допустил полного падения его в прелесть, чем и обеспечил возможность Церкви в будущем для уврачевания ран, нанесенных друг другу Москвой и Псковом в ходе борьбыза единое Русское государство, причислить настоятеля Псково-Печерского монастыря к лику святых как преподобномученика за понесенные им труды и мученическую кончину, но отнюдь не за его фальсифицированную летопись. Преподобномучиниче Корнилий, моли Бога о нас!"(http://www.rusk.ru./News/02/10/new05_10b.htm).

Товарищи дорогие, братья и сестры, к вам обращаюсь я, друзья мои! (Заговоришь по-сталински, когда ситуация напоминает военную, как и при обращении Сталина). Вы представляете, что происходит? "Канонизаторы" противоречат сами себе, признаются, что Грозный на самом деле совершал казни, сами проговорились, что игумен Корнилий записан в синодике (проговорились в той самой "Руси Православной", которую "разбирает" о. Макарий!), а в ответ слышатся (читаются) рассуждения про "интерпретацию текста службы"? Отцы А. Кураев, В. Цыпин, М. (Веретенников) и с ними А. Дворкин взялись рассуждать о "движении" за канонизацию "основательно изучив вопрос"[4]. Их рассуждения – это разговор о "кощунственном толковании текста службы", об "иконописном изображении царя в Грановитой палате", о "неуважении к литургическому преданию". "Житие" Иоанна там совершенно не опровергнуто. Ведь можно было поинтересоваться историей, историографией (желательно новейшей) по этому вопросу. Были же у Дворкина, отцов Макария, Владислава, Андрея средства, силы, возможности, связи, время (чего там еще), чтобы в "Церковном вестнике" показать всю ложь и подлость всех этих "канонизаторов". Если они почему-то не могли изучить этот вопрос сами, то неужели не могли узнать, кто является специалистами по данному периоду истории? Неужели не могли обратиться к ним с просьбой ответить по этому вопросу? Того же Б. Флорю, которого наградили Макариевской премией за книгу "Иван Грозный" (по нашей же теме! и продают ее в том же "Православном слове"). Можно же было, прежде чем выступать на страницах ЦВ, изучить, как следует хотя бы то, что пишутсами "канонизаторы"? Все это можно было сделать, но что сделано?

Поэтому и пишу эту статью.

Что делать?

По поводу ситуации, сложившейся с изучением истории России, хорошо говорил В. Кожинов. Сказано это было им в разные годы, в том числе и советские, но общая ситуация вряд ли сильно изменилась (цитировать придется много, но это важно для понимания нашей проблемы): "Те, кто стремятся познать отечественную историю, обращаются сегодня, как правило, к уже давним трудам о ней, которые создали в XIX или в самом начале XX века Н.М. Карамзин, С.М. Соловьев, Н.И. Костомаров, Д.И. Иловайский, В.О. Ключевский, С.Ф. Платонов, А.Е. Пресняков. Причина этого понятна: позднейшие, появлявшиеся с конца 1930-х годов, курсы истории СССР (с 1917 по 1938-й такие курсы вообще не создавались) жестко подчинены экономико-политическим схемам, в них нет той полноты воссоздания пути страны, какую мы находим в дореволюционных "историях". Исходя из этого, многие люди полагают, что историческая наука с 1917-го года и до наших дней вообще находилась в упадке, не дала ничего или почти ничего ценного.

Однако такое представление ошибочно... Догматическая атмосфера лишала ученых возможности создать полновесные общие курсы истории, от которых настоятельно требовали соответствия идеологическим схемам. Но многие и многие преданные своему делу исследователи опубликовали за последние десятилетия замечательные работы, посвященные отдельным периодам, явлениям, событиям отечественной истории, - работы, подчас представляющие собой первостепенного значения научные открытия (при этом речь идет не только об историках в "узком" смысле слова, но и о взаимодействующих с ними археологах, этнографах, краеведах, филологах и т.д.). И, всецело признавая высокие достоинства названных выше "классиков" русской историографии, вместе с тем необходимо сознавать, что созданные ими в начале нынешнего и тем более в прошлом веке обобщающие труды в целом ряде отношений "устарели"[5].

"Многие полагают, что, прочитав знаменитые двенадцать томов Карамзина или пятнадцать томов Соловьева, или пять томов Ключевского, - не говоря уже о прочтении всех их вместе взятых, - каждый станет отменным знатоком отечественной истории, которому уже ничего более не нужно…

Да, Пушкин и Гоголь изучали отечественную историю по Карамзину, а Достоевский и Толстой увлекались Карамзиным в отрочестве, а в зрелости читали своего современника Соловьева… Но мы-то живем в совсем иное время… и плодотворное знакомство с Карамзиным и Соловьевым может действительно состояться лишь после того, как мы всерьез познакомимся с сегодняшним состоянием науки.

Но этим-то почти никто из литераторов[6] не занимается… за последнюю четверть века наши историки создали множество замечательных исследований, посвященных самым разным периодам отечественной истории – от ее истоков и до Октябрьской революции включительно…

А если сравнить то, что было написано в этих работах о событиях IX–X веков, или о Куликовской битве, или об Иване Грозном (выделено мной – Е.Г.), выяснится, что курсы Карамзина, Соловьева и даже Ключевского во многом безнадежно устарели[7].

А вот, прямо по нашей теме (тоже про изучение истории литераторами, но для нас и это характерный пример): "…можно с уверенностью сказать, что они достаточно очевидно проявляют интерес к истории. Однако в большинстве случаев интерес этот не производит впечатления подлинной серьезности. Он порождается не осознанием той глубокой необходимости опоры на историю… но всеобщей атмосферой  внимания к прошлому, характерной для последнего времени. Хочу привести одно яркое свидетельство небывалого роста интереса к истории.

Издательство Ленинградского университета вот уже в течение двух десятилетий выпускает в свет цикл работ профессора этого университета Р.Г. Скрынникова. Это сугубо научные, академические труды, предназначенные, в сущности, для специалистов. В 1966 году тиражом всего лишь 1000 экземпляров вышла работа "Начало опричнины" и довольно долго лежала на магазинных полках; в 1975 году книга Р.Г. Скрынникова "Россия после опричнины" была издана уже тиражом 5500 экземпляров и разошлась быстрее. А в 1985 году труд с гораздо более "скучным" названием "Социально-политическая борьба в Русском государстве в начале XVII века" вышел в свет тиражом 45000 экземпляров, который был мгновенно расхватан. Нельзя не добавить, что тиражи изданных в научно-популярной серии книг того же Р.Г. Скрынникова "Иван Грозный" и "Борис Годунов" приближаются благодаря нескольким допечаткам к миллиону, но приобрести эти книги не легче, чем модные детективы. В такой общественной атмосфере само по себе внимание… к истории вполне понятно и не может быть оценено как некое достоинство. Внимание это порождено массовой, если угодно, "модной" настроенностью и сплошь и рядом не сопровождается сколь-нибудь глубоким осознанием самого смысла обращенности к истории"[8].

От себя добавлю, что в последнее время все же выходят книги, охватывающие большие периоды истории России, но большинство из них представляют собой учебники для студентов не исторических специальностей. Серьезных книг, таких как "Русь IX – XVII века" Скрынникова или "История России с древнейших времен до 1618 года" А.Г. Кузьмина, – единицы. Так же стоит отметить, что последняя книга Р.Г. Скрынникова об Иване Грозном вышла в начале 2001 года тиражом 10100 экземпляров, что, по сравнению с тиражами советских времен, является просто "каплей в море". Тем не менее, через два года после выхода, эта книга все еще находилась в продаже, допечатка тиража 2002 года еще осенью 2003 была в продаже. Как, в свете данного факта, у народа изменился интерес к истории – вывод делайте сами…

Дореволюционные историки для нас почти во всем не подходят: так, в знаменитом полном курсе лекций по русской истории В.О. Ключевского (лекция XXIX) об опричном терроре сказано: "Князь Курбский в своей Истории, перечисляя жертвы Ивановой жестокости, насчитывает их свыше 400. Современники-иностранцы считали даже за 10 тысяч.

Совершая казни, царь Иоанн по набожности заносил имена казненных в помянники (синодики), которые рассылал по монастырям для поминовения душ покойных с приложением поминальных вкладов. Эти помянники – очень любопытные памятники; в некоторых из них число жертв возрастает до 4 тысяч. Но боярских имен в этих мартирологах сравнительно немного, зато сюда заносились перебитые массами и совсем не повинные в боярской крамоле (выделено мной – Е.Г.)дворовые люди, подьячие, псари, монахи и монахини – "скончавшиеся христиане мужеского, женского и детского чина, имена коих Ты Сам, Господи, веси", как заунывно причитает (?? – Е.Г.) синодик после каждой группы избиенных массами. Наконец дошла очередь и до самой "тьмы кромешной": погибли ближайшие опричные любимцы царя – князь Вяземский и Басмановы, отец с сыном…

Царь совершил или задумывал много хорошего, умного, даже великого, и рядом с этим наделал еще больше поступков, которые сделали его предметом ужаса и отвращения для современников и последующих поколений. Разгром Новгорода по подозрению в измене, московские казни, убийство сына и митрополита Филиппа, безобразия с опричниками в Москве и Александровской слободе – читая обо всем этом, подумаешь, что это был зверь от природы"[9]. Это буквально все факты преступлений опричнины. Да, Ключевский упоминает "монахов, монахинь, христиан мужеского, женского и детского чина", но как-то вскользь, не останавливаясь подробно. Конечно, этого вроде бы достаточно. Но воздействие информации на человека - штука сложная. И после приведения буквально одного, казалось бы (именно казалось бы), достаточного для понимания, что такое опричнина, предложения Ключевского, можно обрушить на голову читателя такой пиар, так красиво подтасовать факты, что он может просто "дрогнуть" в сторону версии о "борьбе с боярской крамолой".

Ну ладно, Ключевский в основном исследовал историю, как справедливо сказал В. Кожинов "рассуждал об ее движущих силах и социальных формах", а не излагал саму историю. Но даже у Соловьева в шестом томе "Истории России с древнейших времен", насыщенном цитатами и ссылками, где на 450-и страницах излагается в основном правление Грозного, о "деле В. Старицкого" и погроме Новгорода и Пскова сказано буквально 4 страницы, без всякого указания количества погибших. У Иловайского в "Царской Руси" и Костомарова в "Истории России в жизнеописании ее главнейших деятелей" - так же 4 страницы, и приводится несколько версий о количестве погибших. (Академик Веселовский, между прочим, был далеко не в восторге от качества ссылочного аппарата, критичности и точности цитирования источников в работах Соловьева и Иловайского). Но все это так же может демагогией "канонизаторов" быть опровергнуто. Например, что утопление в Волхове детей с матерями – это плод буйной фантазии летописца. Мало ли что летописцы пишут! Да и зима была очень суровая, как говорят источники, Волхов, дескать, промерз до дна, не могли опричники никого в нем топить! Что делать? Доказывать, что за счет дрейфа придонных вод из  Ильменя и из-за наличия теплых родников в истоках Волхова с ледоставом бывают проблемы? Но это же докажет только возможностьутопления, а не сам факт его. В общем, нас может удовлетворить только современная историография.

Историография "канонизаторов" и, с позволения сказать, полемика с ней

Расчищать исторические авгиевы конюшни "иоаннитов" - дело не очень приятное, но сделать это придется. И не обязательно доводить уборку до конца. Главное, выкристаллизовать методыих демагогии, растворенные в море громких фраз и присыпанные словесной шелухой.

На заре истерии по канонизации (в середине девяностых) "иоанниты" отделывались в защиту Грозного общими фразами. В их трудах звучали в основном фразы: "как повествуют достоверные источники", "не отрицает ни один уважающий себя историк", "как считают некоторые (а то и многие) историки", "из многочисленных источников известно"… Ни одной фамилии, ни одной ссылки, никаких координат, ничего! Главное – чтобы звучало красиво, убедительно (именно убедительно, а не доказательно). "Достоверные источники", "уважающие себя историки"… На ум сразу приходят слова одного героя из комедии (прямо по нашей теме!) "Иван Васильевич меняет профессию": "Боже мой! Какой текст! Какие слова!" От них прямо-таки закипаешь праведным гневом на "грязных клеветников благочестивого монарха"! Вот "уважающие себя многие(абстрактные) историки", опираясь на не менее абстрактные и не менее "многочисленные и достоверные источники", утверждают, что все было не так. Где утверждают, в каких исследованиях? Название, год и место издания? На какие "источники" они опираются? Ага, сейчас, не дождетесь! И так сойдет. И – что страшно – действительно сходило. И это один из методов промывки мозгов – распылить внимание громкими фразами о "достоверности источников" и "серьезных историках"; постараться "проломить" критичность мышления наглым безапелляционным утверждением о добросовестном отношении к делу рассмотрения "жития Иоанна"; и, главное, сыграть на патриотических чувствах болтовней о заговорах, предателях, централизациях, борьбе за могущество страны, а ничего конкретного – ни фамилий историков, ни названий книг, ни названий источников, ни сопоставлений источников для проверки их на достоверность – ни одного слова не сказать! Потому что сказать-то нечего!

Потом, видно почуяв, что общими фразами не отделаешься, пришлось делать туманные ссылки на Скрынникова. Появились фразы: "как пишет Скрынников", "так считает Скрынников", "по подсчетам Скрынникова" и т.п. Где пишет, где считает, где эти его подсчеты? Молчали "канонизаторы"… И это понятно, ведь кто-нибудь возьмет да и заинтересуется, что же на самом деле пишет Скрынников в этих книгах до и после вырванных "иоаннитами" из его исследований цитат? И тогда… прощай канонизация.

Единственная более-менее точная ссылка того времени: "По подсчетам "советского" историка Р.Г. Скрынникова жертвами "царского террора" стали три – четыре тысячи человек (10). С момента учреждения опричнины до смерти царя прошло тридцать лет. 100 казней в год, учитывая уголовных преступников. Судите сами, много это или мало. Притом, что периодическое возникновение "широкоразветвленных заговоров" не отрицает ни один уважающий себя историк. Чего стоит хотя бы политическая интрига, во главе которой стоял боярин Федоров. Заговорщики предполагали во время ливонского похода 1568 года окружить царские опричные полки, перебить их, а Грозного выдать польскому королю. Но царь, сколько мог, щадил…"[10].

Дело даже не в том, как митр. Иоанн насчитал, что "с момента учреждения опричнины (1565) до смерти царя (1584) прошло тридцать лет". А в том, что если бы "с момента учреждения опричнины до смерти царя" при "периодическом" (интересно, насколько периодическом?) возникновении"широкоразветвленных (насколько?) заговоров", которые "не отрицает ни один уважающий себя историк" (какие интересно?), да еще и "учитывая уголовных преступников", действительно происходило "100 казней в год", то вряд ли у людей от правления Грозного на века, начиная от его современников, осталось бы ощущение "царства террора".

И находятся люди, которые покупаются на этот финт, начинают полемизировать, можно ли считать "100 казней в год" страшным явлением или нет (опять, та же ситуация – своя интерпретация приведенного "канонизаторами" факта, а не поиск других фактов, теории "канонизаторов" опровергающих): "Зато историки уже давно по синодикам подсчитывают число казненных. Так, по подсчетам Р. Г. Скрынникова, их было 3000—4000 человек. Авторы, приведя эти цифры, пишут: "С момента учреждения опричнины до смерти царя прошло тридцать лет". На самом деле не тридцать, а двадцать — с 1564 по 1584 год, но это уже мелкие придирки. Затем они делят 3000 на 30 и получают "всего-навсего" "100 казней в год, учитывая уголовных преступников. Судите сами, много это или мало". По мне — так очень много, а при более точном расчете в два раза больше — в среднем по 200 человек в год. Но ведь это только известных поименно, а о многих других сказано просто: "Их же имена Бог весть".

Эти другие — тысячи боярских слуг, крестьян и монахов, которые были убиты вместе с заподозренными в измене боярами и настоятелями монастырей по приказу "игумена всея Руси" его "братией"-опричниками" [11]. Коробьин, как и другие, начинает "строить теорию" вокруг идейки, высказанной митр. Иоанном. Ему, похоже, в голову не приходит вместо полемики о том – много или мало "100 казней в год", почитать самого Скрынникова, чтобы убедиться самому и показать другим, что "100 казней в год" – это демагогия, т.к. "интенсивность" казней была гораздо выше. Он видит только ошибку в подсчете "3000 – 4000 казней за 30 лет", да делится своим мнением: "по мне – так очень много". Ну, так ему – очень много, другому – не очень, третьему – вообще мало; далеко ли мы уйдем, если будем строить разговор на своих мнениях вокруг лживой идейки: "много-мало 100 казней в год"? Второй абзац более подходящий, но, опять-таки, – общая фраза без конкретных примеров и доказательств.

Но вернемся к митр. Иоанну. Поставив сноску (10), оннаписал в списке литературы после нее только: "См.: Скрынников Р.Г. Царство террора. СПб, 1992." Никакого указания страницы. И это чуть ли не самая "точная" ссылка на исследования Р.Г. Скрынникова среди всех апологетических изысканий "иоаннитов"!

Оцените комментарий митр. Иоанна о книге "Царство террора", которую можно назвать энциклопедией эпохи Ивана Грозного:"Книга являет собой весьма знаменательное сочетание фактологической полноты с традиционной концептуальной беспомощностью"[12]. Конечно, груз "советского прошлого" помешал Скрынникову, глядя на списки казненных, принять концепцию "прогрессивности" опричнины!

А вот что произошло у митр. Иоанна с академиком С.Б. Веселовским. "Некогда, отвечая на вопросы иудеев, возмущенных тем, что народ славит Его, Господь ответил: "Аще сии умолчат, камение возопиет"… "Сии" - русские дореволюционные историки… забывшие истины веры… отрекшиеся от соучастия в служении русского народа "умолчали". И тогда по слову Господа "возопили камни"[13].Степан Борисович, по мнению владыки, был одним из"вопиющих камней" среди "окаменевших в мифах марксизма историков".С учетом настроенности владыки Иоанна по отношению к Грозному апологетически, о Веселовском должно составиться мнение как о соратнике владыки. Но мы-то знаем, что Веселовский был камнем, вопиющим о разоблачении Грозненских "подвигов" среди придворных сталинских певцов "прогрессивности опричнины" и т.п. бреда. Митр. Иоанн изложил ситуацию с исследованиями С.Б. Веселовского с точностью до наоборот!

Вернемся к Г. Коробьину: "Приступая к рассмотрению трактовки, предложенной авторами, мы должны вкратце сказать о тех источниках, которыми они пользовались. Выше уже было сказано, что церковное предание подвергается критике. Кто же вдохновляет авторов, которые пишут: "Окаменевшие неверием сердца повлекли за собою слепоту духовную, лишив историков возможности увидеть сквозь туман наветов и клевет настоящего Иоанна, услышать его искренний, полный горячей веры голос" (с. 153)? И, несмотря на духовную слепоту, авторы отдают предпочтение именно этим слепцам. Об этом мы узнаем из списка литературы и из раздела под названием "Историография эпохи: ложь и правда". В нем авторы отмечают, что русские дореволюционные историки, православные лишь "по паспорту", забывшие истины веры, о многом в исторических сочинениях умолчали, пользовались без критики негодными источниками — сочинениями иностранцев. Но, замечают они, "аще сии умолчат, камение возопиет" (Лк. 19, 40). И "камни возопили". Ими оказались: народник, близкий к террористической организации Н. К. Михайловский, советский академик С. Б. Веселовский и ортодоксальный марксист-ленинец Даниил Натанович Альшиц.

Другой советский историк Р. Г. Скрынников в своей книге "Царство террора", замечательной своей фактологической полнотой, не удержался и проявил "традиционную концептуальную беспомощность".

В конце главы приведен список литературы, из которого следует, что "переосмысление" покоится на сведениях, почерпнутых из книг двух дореволюционных историков, "православных лишь по паспорту", — М. В. Толстого и Н. М. Карамзина, из сочинения "вопиющего камня" Д. Н. Альшица и концептуально беспомощного Р. Г. Скрынникова".

Коробьин думал сразить "канонизаторов" своей тирадой и… получил: "Тем более неприемлемым для историка выглядит и такой прием, как откровенное искажение смысларазбираемого текста, которым, к сожалению, г-н Коробьин тоже пользуется. Например, он пытается представить дело таким образом, будто бы митрополит Иоанн в основание своего труда кладет исключительно работы "террориста" Михайловского, советского академика Веселовского и еврея Альшица. Между тем любой, кто не поленится самостоятельно прочитать книгу "Самодержавие духа", увидит: владыка Иоанн ссылается на них только как на ученых, "не имевших никаких оснований симпатизировать русскому самодержавию" и, тем не менее "невольно свидетельствовавших о несостоятельности богоборческих научных концепций". (Все та же "Русь Православная" № 61-62).

Видите? Коробьин, похоже, не стал утруждать себя чтением Веселовского и Альшица, но комментарий к высказыванию митр. Иоанна составил. Комментарий совершенно неудачный, и "канонизаторы" не преминули этим воспользоваться в своих целях. Они, конечно,  переврали малость смысл написанного Коробьиным (при внимательном сравнении цитат Коробьина и "канонизаторов" это видно). Но главное в том, что прекрасно известно, что, ни Альшиц, ни Михайловский (действительно, не имевшие "никаких оснований симпатизировать самодержавию"), ни Веселовский вовсе не занимались "невольным свидетельствованием" какой-то там"несостоятельности богоборческих научных концепций". Вот об ЭТОМ надо было говорить. Что в итоге? Очередная помощь "канонизаторам". И это сплошь и рядом, постоянно и везде в журналах, газетах, на конференциях, на интернетовских форумах, на радио. Одно сплошное… нет, не могу я найти в русском языке слов, которые ясно выразили бы все то, чем сопровождается уже НЕСКОЛЬКО ЛЕТ, дискуссия о "канонизации" Ивана Грозного.

Проследим за пируэтами "историка"-публициста В. Манягина (его "исследования" настолько распространены в Интернете и печати, что нет ни необходимости, ни желания давать ссылки):"…кандидат исторических наук Н. Скуратов в своей статье "Иван Грозный - взгляд на время царствования с точки зрения укрепления государства Российского" пишет: "Обычному, несведущему в истории человеку, который не прочь иногда посмотреть кино и почитать газету, может показаться, что опричники Ивана Грозного перебили половину населения страны. Между тем число жертв политических репрессий 50-летнего царствования хорошо известно по достоверным историческим источникам. Подавляющее большинство погибших названо в них поименно. …казненные принадлежали к высшим сословиям и были виновны во вполне реальных, а не в мифических заговорах и изменах. …почти все они ранее бывали прощаемы под крестоцеловальные клятвы, то есть являлись клятвопреступниками, политическими рецидивистами". Такой же точки зрения придерживается известный советский историк Р.Г. Скрынников и Владыка Иоанн (Снычев). И тот, и другой указывают, что за 50 лет правления Иоанна Грозного к смертной казни были приговорены 4-5 тысяч человек".

Как вам эти исторические изыскания в области "иваногрозноведения"?!

Не знаю кто такой к.и.н. Скуратов (символичная фамилия…). Знаю только, что процитированный Манягиным бред (почему бред – об этом ниже) он писал еще в баркашовском "Русском порядке" 8 лет назад, а "Русский порядок" - газетенка столь "именитая", что в особых комментариях не нуждается[14].

Скуратов пытается здесь сыграть на гордости читателя:"несведущему в истории человеку, который не прочь иногда посмотреть кино и почитать газету, может показаться, что опричники Ивана Грозного перебили половину населения страны", т.е. те, кто считает, что опричники перебили половину населения страны (какой слог! – Е.Г.), те, видите ли, "несведущие", вот и стань сведущим (ах, как приятно считать себя сведущим!), перестань так думать об Иване Грозном, не будь дебилом, насладись тем, что ты – "знаток истины". А я – великий историк – тебе помогу.

Где-нибудь писалось о том, что раскидать 4–5 тысяч казненных на 50 лет правления – это идиотизм, смешанный с провокацией? Если Иван прожил 53 года, то он что – (53 – 50=3) – с трех лет отдавал приказы о казнях? Что же это за благочестивый царь – с трех лет приказывающий казнить людей?! В. Манягин на пару с продолжателем дела митр. Иоанна К. Душеновым, продекларировавшим в отчаянной попытке "отмыть от грязи" Ивана Грозного (см. Советская Россия №51 (12394) от 15.05.03) тот же бред о пятидесяти годах казней, высекли сами себя!

"Такой же точки зрения придерживается… Владыка Иоанн (Снычев)". А он что, – великий авторитет в исторической науке?

Но вот Скрынников… В какой, интересно знать, книге"известный советский историк Р.Г. Скрынников" "указывает", что "к смертной казни были приговорены 4-5 тысяч человек"именно "за 50 лет правления", а не за 8 лет опричнины? По сравнению с количеством казненных в этот период, количество казненных вне периода опричнины – ничтожная величина. (Кстати, в продолжение бреда про 50-летнее правление – в представлении "кандидатов исторических наук" Скуратовых, историков-публицистов Манягиных, Душеновых и пр. можно полноценно управлять страной с трех лет).

Так же почитатели царя Ивана любят пудрить мозги разговорами о том, что в разных источниках написано об одном и том же событии повествуется по-разному. С фактической или с хронологической точки зрения. Как будто разные подробности сами по себе являются доказательством того, что этого события не было! Так ведь при желании можно много чего наотменять: поход на Корсунь кн. Владимира, битву на Калке, существование почти всех князей в древней Руси (раз, например, год рождения не известен, то и князя не было), поездку кн. Ольги в Константинополь и т. д.

Потом, волей-неволей, пришлось ссылаться на Скрынникова более точно (поругивая, правда, за "старательность" в подсчете количества казненных, да и просто так "для дела": "Вот и сегодня на прилавках лежат новенькие издания объемных монографий недобросовестных историков Р.Г. Скрынникова и Н.Ф. Шмурло[15], в который раз повторяющих застарелые клеветы на Иоанна IV." (Русь Православная № 61-62 2002 г. Владимир Цветков. Державный исполин)). Вот отрывок из опуса"Документальные свидетельства безосновательности сложившихся представлений о личности и так называемых "преступлениях" Царя Иоанна Грозного" (так называется один из "фундаментальных трудов" Манягина) "Р.Г. Скрынников указывает на то, что "Житие митрополита Филиппа" было написано … в 90-х годах XVI века в Соловецком монастыре. Авторы его не были очевидцами описываемых событий, но использовали воспоминания живых свидетелей: старца Симеона (Семена Кобылина), бывшего пристава у Ф. Колычева и соловецких монахов, ездивших в Москву во время суда над Филиппом". (Скрынников Р.Г. Филипп Колычев//Скрынников Р.Г. Святители и власть. – Л., 1990. – с. 216-217.)" Но ясно, что эта цитата, в судьбе митр. Филиппа ничего не проясняет. Она вырвана Манягиным для своих "построений". О том, что пишет сам Скрынников про смерть митр. Филиппа, Манягин никогда не напишет.

Здесь главное вот что. Поскольку книги Скрынникова напечатаны, в совокупности, чуть ли не миллионным тиражом, причем начали выходить они более тридцати пяти лет назад, то все теории об "искоренении измены" в Новгороде, о том, что никаких убийств детей и женщин якобы не было, очень легко проверить. Проверить, чтобы убедиться, что всякие Скуратовы, Душеновы, Манягины и пр. (несть им числа) просто патологические лжецы. Но! Отдадим должное и тем, кто им верит, и тем, кто с ними спорит, - никому из них (верящих или спорящих) не пришло в голову обратится к поиску и сопоставлению независимых друг от друга источников, как это делает Скрынников (см. ниже). Кому-нибудь известны такие случаи? Мне, кроме случая с Александром Э. с форума о. Андрея Кураева, - нет.

Новгородское дело

На "Новгородском деле" нужно остановиться особо. Это самый жуткий эпизод во всей опричной эпохе.

Я не буду касаться предыстории "новгородского дела" - был ли заговор Старицких или не был, собирались ли новгородцы "отложиться" от царя или не собирались. В первую очередь нужно разобраться в самих казнях в Новгороде. Средства изменяют цель. Поэтому, если мы установим, что казненные не могли быть заговорщиками, то вся болтовня "канонизаторов" об искоренении измены в Новгороде, о справедливости казней сразу рухнет.

Следим за изысканиями Манягина: "Историк Р.Г. Скрынников, на основании изученных документов и личных записей царя, выводит цифру в 1505 человек (54). Примерно столько же, полторы тысячи имен насчитывает список, посланный Иоанном для молитвенного поминовения в Кирилло-Белозерский монастырь (55). Много это или мало для искоренения сепаратизма на 1/3 территории страны? Пусть очевидцы "восстановления конституционного порядка в Чечне" решают этот вопрос сами" (В. Манягин Новгородское дело//Апология Грозного Царя). Вот видите?! Те же методы – игра на патриотических чувствах: о Чечне что-нибудь вякнуть, об "искоренении сепаратизма", "восстановлении конституционного порядка"… Ссылка (54) не на Скрынникова, а на Кобрина. Это вроде бы мелочь, но перед нами очередная ария из той же оперы: "Скрынников выводит цифры…". Где выводит? Оказывается, в книге Кобрина! И не трудитесь искать в главах "исследовательской работы" Манягина, где он выявляетдокументальные свидетельства безосновательности сложившихся представлений о личности и так называемых "преступлениях" Царя Иоанна Грозного, точных ссылок на Скрынникова. Как я уже говорил, в "исторических трудах" "канонизаторов" вы этого не дождетесь.

Но Вы посмотрите, как Манягин сам себя высек! Историк Р.Г. Скрынников… выводит цифру в 1505 человек. Вы помните, как Манягин, клевеща на Скрынникова, утверждал, что тот "считает", что "за 50 лет правления Иоанна Грозного к смертной казни были приговорены 4-5 тысяч человек". А теперь выясняется, что 1505 человек (около трети!) были убиты засчитанные недели погрома Новгорода. Да еще сам признается, что это "Скрынников выводит цифры". Это не Манягин, это какая-то унтер-офицерская вдова. И это он будет доказывать не один раз.

Нет необходимости пускаться в рассуждения о том, сколько было казнено в Новгороде и его окрестностях - приблизительно столько, сколько упомянуто в синодике (более двух тыс., Манягин и здесь перевирает Скрынникова насчет только 1505 казненных, см. ниже) или 10–15 тыс[16]. Даже если не было бы никаких известий о казнях детей и женщин, если бы все источники утверждали о двух тысячах казненных (без определения пола и возраста), что бы это меняло? Ясно, что установить какую бы то ни было "виновность в заговоре" двух тысяч человек за считанные недели невозможно. Даже при таких "смягчающих" обстоятельствах апологетам "борьбы Грозного с заговором" пришлось бы признать, что казнены были люди по недоказанным обвинениям.

Но в том-то и дело, что "смягчающих" обстоятельств у Грозного с Манягиными и Душеновыми НЕТ!!!

Как я уже говорил, в книгах Скрынникова имеется уникальное приложение – "Синодик опальных царя Ивана Грозного (7091 года) (Реконструкция текста)"[17]. Поскольку этой проблемой автор занимается не один десяток лет[18], предоставим ему слово о количестве казненных и, как части "Дела Старицких", "Новгородском заговоре":

"Основная часть синодика включает подробные списки опальных лиц, казненных в 1567–1570 гг.… Все списки 1567–1570 гг. неразрывно связаны между собой, т.к. судные "дела" этого периода были частями единого политического процесса, "дела" об измене Старицких, тянувшегося несколько лет, с 1567 до 1570. "Дело" было начато осенью 1567 г. после возвращения царя из Ливонского похода. В ходе его были казнены боярин Федоров (1568 г.), Старицкие (1569 г.), разгромлен Новгород (1570 г.) и перебиты руководители земских приказов в Москве (1570 г.). "Дело Старицких" было самым крупным политическим процессом царствования Грозного. Материалы этого процесса хранились в царском архиве ко времени составления синодика в относительном порядке. На основании этих материалов и была составлена основная часть царского синодика. Эта часть охватывает девять десятых всего объема синодика. В ней записано около 3200 царских опальных из общего числа примерно 3300 человек"[19].

"Среди жертв Новгородского разгрома около одной пятой (455 человек) названы в царском синодике по именам. По большей части это представители высших сословий: помещики и приказные (250–260 человек) и члены их семей (140 человек) (выделено мной – Е.Г.). Лица, показанные в синодике безымянно (1725 человек), были преимущественно из низших сословий"[20]. Подчеркиваю: ТРЕТЬ перечисленных поименно – это члены семей "новгородских сепаратистов". Что теперь скажете насчет "утверждений Скрынникова" о 4-5 тыс. казненных за пятьдесят лет? А насчет 1505 новгородцев?

Перечисляются казненные следующим образом: "Федора Сырково, Алексиа [Сырков] з женою и с дочерью, [Варвара] Третякова жена [Пешкова] з двумя сыны, дьяка Иона [Матвеев] з женою и снохою, Матвея [Харламов] з женою и з дочерью, Семена [Козавицин] з женою" и т.д. Где-то указываются имена жен и детей. Под заголовком Декабрь 1569 – январь 1570 г. перечислена часть казненных во время новгородского похода. Так вот, начиная с [Бежецкия пятины] на 172 мужских имени, стоящих в начале группы лиц (т.е. семьи), которых, по-видимому (из-за первоочередности в списке), и надо ассоциировать с "заговорщиками", приходится казненных: мать – 1, сестра – 1, теща – 1, внук – 1, сноха – 2, иноков – 2,инокиня – 1, протопоп – 1, княгиня – 1, сыновей – 33,  дочерей– 32, жен – 59.

Общая картина "очищения Новгорода от заговорщиков" становится вполне ясной в пределах этого списка. Две пятых из числа перечисленных после [Бежецкия пятины] не только не имели к "новгородскому заговору" никакого отношения, но и вряд ли имели хоть какое-то представление о том, что такое политический заговор. Так что у почитателей философии "наведения порядка", которая часто выражается в пословице "лес рубят (читай – измену выводят) – щепки летят", здесь ничего не выйдет. Здесь именно "изготовление щепок". Я уже не говорю о перебитых высланных новгородцах и псковичах в Твери и Торжке, о погроме в Клине (там-то какой сепаратизм был?), о перебитых пленных ливонцах, татарах…

А вот, по поводу утопления в Волхове. В своих исследованиях серьезные историки обращают внимание на одинаковые подробности погрома в независимых источниках, что для любого беспристрастного исследователя является доказательством истинности описываемых событий. Ещё в 1969 году в "Опричном терроре" Скрынников справедливо ставил под сомнение летописный рассказ об опричниках, разъезжавших на лодках по Волхову и топивших рогатинами всплывающих женщин и детей, однако по мере ввода в научный оборот новых источников, вынужден был признать: "…расправы описаны сходным образом в летописной новгородской "Повести о погибели Новгорода" и в немецком "листе" 1572 г.

Опричные судьи вели дознание с помощью жесточайших пыток. Согласно новгородскому источнику, опальных жгли на огне "некою составною мукою огненною". Немецкий источник добавляет, что новгородцев "подвешивали за руки и поджигали у  них на челе пламя". Оба источника утверждают, что замученных привязывали к саням длинной веревкой, волокли через весь город к Волхову и спускали под лед. С женами, как свидетельствует немецкий источник, расправлялись на Волховском мосту. Связанных женщин и детей бросали в воду и заталкивали под лед палками…

Грозный приказал опричным катам привязывать младенцев к матерям и "метать в реку". И новгородские и немецкие источники одинаково описывают, как одни опричники сбрасывали связанных в воду, а другие разъезжали на лодке с топорами и рогатинами и топили тех, кому удавалось всплыть…

Свободно разъезжать в проруби на лодках было мудрено, это потребовало бы непомерного труда. Знакомство с водным режимом Волхова проясняет дело. Даже в суровые зимы под Волховским мостом, в истоках Волхова, сохранялись огромные полыньи"[21].

 "Зима в 1570 г. выдалась необыкновенно суровая, между тем летописец говорит, что одни опричники бросали в Волхов связанных по рукам и ногам женщин и детей, а другие разъезжали по реке на лодке и топорами и рогатинами топили тех, кому удавалось всплыть. Однако сомнения оказываются напрасными. Вновь открытый немецкий источник о разгроме Новгорода, составленный на основании показаний очевидцев, бежавших за границу, и опубликованный уже в 1572 г. во Франкфурте-на-Майне, рисует картину опричных деяний, в деталях совпадающую с летописной. Поскольку эти источники различны по своему происхождению, совпадение показаний подтверждает их достоверность"[22]. Поскольку погром в разных книгах Скрынникова описывается одинаково, то ограничимся цитатами из этих книг.

Вот так, уважаемые читатели, убить почти 2200 (этодоказанный (показания обвиняемого!) минимум) человек, большинство из которых принадлежало к низшим сословиям и, следовательно, не могло решать политические вопросы о всяких там "изменах", не узнав у большинства даже имени, женщин, детей, иноков, инокинь – все это и есть, по мнению Манягиных, праведная "борьба с сепаратизмом".

Попробуйте, читатели, ответить на следующий вопрос. Каким же талантом в мобилизации своей подлости, лживости и т.п. нужно обладать, чтобы приписать крупнейшему современному специалисту по истории России XVI–XVII вв. "точки зрения" на"подавляющее большинство погибших",как напринадлежавших"к высшим сословиям" и виновных "во вполне реальных, а не в мифических заговорах и изменах" и на то, что "…почти все они ранее бывали прощаемы под крестоцеловальные клятвы, то есть являлись клятвопреступниками, политическими рецидивистами"? Приписать ему и нам внушать то же самое?

Но кто мешал борцам с канонизацией за несколько (уже!) лет дискуссии с "иоаннитами" обратится к этим исследованиям Скрынникова относительно содержания синодиков и погрома Новгорода – это тоже вопрос? Вопрос…

Иван Грозный – "великий реформатор армии"

"Выдающийся" историк-публицист В. Манягин, договорился до того, что: "Вопреки наветам, Грозный царь оставил мощное государство и армию, позволившие его наследникам одержать победу в войне над Швецией и выставлять в поле пятиcоттысячное войско (в 1598 г.). В разоренном государстве такое невозможно".

Интересно, из какого, на сей раз, "достоверного источника" почерпнута информация о численности армии наследников Ивана Грозного? Что же, историк-публицист не знает о том, что численность войск, в описании ее источниками, от античных до новейших, представляет едва ли не самое трудное место в исторической науке?! Так, в описании Куликовской битвы в "Задонщине" сказано о 250 000 погибших из армии Дмитрия Донского, в Никоновской летописи сама армия князя раздута до 400 000. А о крупнейшей в XV в. битве при Анкаре Хромого Тимура с Баязидом Молниеносным летописцы договорились до того, что с каждой стороны билось по миллиону человек!Но это не все.

Мог бы хоть на секунду задуматься г-н Манягин, откуда в России, с населением в 7 – 9 млн. человек, могла взяться пятисоттысячная армия! Да в 1943 – 1944 годах, с максимальной численностью советской армии (6,7 – 6,8 млн. при 150 – 180 млн. населения), процент мобилизации был в полтора – два раза меньше! А уж это была война посерьезнее шведской в 1598 г. Такой армии Россия не выставила и более чем двести лет спустя против Наполеона. 317 тысяч человек (Троицкий Н.А. Россия в XIX веке. М. Высшая школа. 2003. С. 34) при более чем 40 млн. (в шесть раз больше, чем при Иване Грозном!) населения.  Не говоря уже о том, что "одержать победу в войне над Швецией" можно было армией в десять раз меньшей. Ливонская война это великолепно доказала – 50 тысяч более-менее успешно провоевали пятнадцать лет против Вел. Кн. Литовского, затем Речи Посполитой. Уж кто-кто, а Вел. Кн. Литовское и Речь Посполитая были посильнее Швеции.

Но и это не все, т.к. возникает еще один очень интересный вопрос. До какого же состояния надо было довести, выражаясь современным языком "дореформировать" государство и армию, что там, где раньше успешно справлялось менее пятидесяти тысяч человек, теперь потребовалось пятьсот тысяч – в десять раз больше?! О такой "мощи" России Швеция могла только мечтать. Ну, понятно, как же – Суворов-то, с точки зрения Манягиных, дебил был, – учил воевать не числом, а уменьем. Нужно создавать армию по "Грозненски": где раньше один справлялся, там теперь только десять могут управиться. Посмотрите, сколько глупости в одном предложении Манягина. И вряд ли он писал это с приставленным к затылку маузером. Вы скажете, пятисот тысячную армию выставляли наследники Грозного, а сам он тут не причем. Еще как причем! Манягин самэто заявляет. Он сам увязывает деятельность Грозного с последующими событиями, вот ключевые слова: Грозный оставил государство и армию, позволившие наследникам одержать победу и выставлять в поле… Ведь Манягин каждое "достижение" просто хочет приписать Грозному. Вот и доприписывался…

Кое-что интересное о митр. Филиппе 

А был ли конфликт между митрополитом и царем? "Если уж говорить о "строго научном подходе", то нет вообще никаких(даже так! – Е.Г.) доказательств, что многочисленные "обличительные" речи митрополита, приводимые в различных его житиях, были вообще им когда-либо произнесены"[23].  Но митр. Иоанну просто хочется, чтобы не было "вообще никаких доказательств" обличительных речей.

Как проверить сей "тезис"? Очень просто. Обратимся снова к профессионалу своего дела – Р.Г. Скрынникову:

"Можно ли доверять такому сочинению, как "Житие", составленному панегиристом митрополита-мученика? Наличие параллельных свидетельств дает исследователю редкую возможность проверить достоверность данных агиографического характера. Составитель "Жития Филиппа" писал со слов царского пристава Степана Кобылина и Соловецких монахов, знавших о розыске и расправе над митрополитом, но писал с запозданием в двадцать лет. Задолго до него те же события описали немцы-опричники И. Таубе и Э. Крузе, составившие записку после бегства из Москвы за границу в 1571–1572 гг.

Послание И. Таубе и Э. Крузе "Житие Филиппа"
"…до каких пор будешь ты проливать без вины кровь твоих верных людей и христиан? Долго ли будет продолжаться в Русском государстве эта несправедливость?" "…за олтарем неповинно кровь льется христианская, и напрасно умирают"
"Подумай о том, что хотя Бог поднял тебя в мире, но все же ты смертный человек, и он взыщет с тебя за невинную кровь, пролитую твоими руками". "Не имаши бо на земли вышши себе, подобает бо и яко смертну – не возноситься", но аки Богу не гневатися".
"Татары и язычники, и весь свет может сказать, что у всех народов есть закон и право, только в России их нет". "Ниже при твоих праотец сие бывало, еже твориши, ни во иноязыцех тако обреташеся".

Главные положения речи Филиппа изложены столь одинаково столь различными авторами, как немцы опричники и монахи-книжники. Этот поразительный факт подтверждает достоверность "Жития". Митрополит выступил против опричнины во время проповеди в соборе"[24].

В общих словах, но то же самое по смыслу передает Г. Штаден:"…великий князь приказывал приводить к нему бояр одного за другим и убивал их так, как ему вздумается – одного так, другого иначе.

Митрополит Филипп не мог далее молчать ввиду этого. Он добром увещевал великого князя жить и править подобно своим предкам. И благодаря этим речам добрый митрополит попал в опалу и до самой смерти должен был сидеть в железных, очень тяжелых цепях"[25]. Так что у нас три независимыхсвидетеля.

Разбирать дальше высосанные из пальца теории об "отсутствии конфликта" между царем и митрополитом мне совершенно неинтересно. Интересно, что же случилось во время похода на Новгород в Отроче монастыре?

Что написано в "Житии митр. Филиппа" известно. Речь царя Алексея Михайловича над гробом митр. Филиппа тоже известна. Но, может быть есть доказательства поубедительней? "Иоанн, чрезвычайно щепетильный во всех делах, касавшихся душеспасения, заносил имена всех казненных в специальные синодики, которые рассылались затем по монастырям для вечного поминовения… Имени святителя Филиппа в них нет. Нет по той простой причине, что никогда никакого приказа казнить митрополита царь не давал"[26]. Да, аргумент серьезный.

Но есть и другая версия: "Наличие официальной версии о смерти Филиппа из-за небрежности приставов объясняет нам, почему его имя отсутствует в делах об опальных в царском синодике"[27].

К какой версии примкнуть, – к какой хочется? А ни к какой! Имя свт. Филиппа хоть и отсутствует в царском синодике, но есть в другом списке: "Помимо подробного и краткого списков опальных, царь Иван рассылал по монастырям отдельные краткие "памяти" с именами лиц, не вошедших в приказной список. В единичных, очень редких случаях монахи присоединяли подобные "памяти" к официальному приказному списку33"[28].

А вот и примечание (33): "В списке МБ-3 (Московского Богоявленского монастыря – Е.Г.) подробному синодику опальных предпослан краткий список опальных духовных лиц: "митрополита Филиппа, архиепископа Леонида, архимандрита Евфимия, архимандрита Иосифа Симоновской, игумена Корнилия Печерской, игумена Галасея, инока Иоанна, инока Филорета"[29]. Вот так, господа… Есть еще вопросы по митрополиту Филиппу?

И опять-таки, обратите внимание, книга вышла 12 лет назад. При желании ее мог бы изучить почти любой, кто интересуется вопросом. Большинство участвующих в полемике по Ивану Грозному не на северном полюсе живет, а там, где есть библиотеки. Казалось бы, чего проще – сходи, возьми и прочитай. Зачем?! Чукча (т.е. "полемист") не читатель, он писатель. Вот и пишут на форуме диакона Андрея Кураева, в газетах, журналах… Пишут, спорят, строят теории… Сколько времени, сил, нервов тратится на бесперспективные споры, которые можно было бы разрешить в один момент. А все потому, что каждый считает себя "специалистом-историком" достаточно состоявшимся, чтобы вести дискуссии в СМИ. Зачем такому "специалисту" что-то читать, ведь хорошего историка учить – только портить! И каков результат? Сами теперь видите, какие результаты от такого отношения к борьбе с "канонизаторами".

Об архиепископе Германе 

Говорит проф. А.А. Зимин: "…вскрытие "мощей" Германа показало, что у него была отсечена голова (Материалы для истории города Старицы Тверской губернии. Вып. 1 с. 112–133)"[30]. Чего, спрашивается, еще надо? Поднимите эти документы, опубликуйте, обсудите! Книга Зимина вышла впервые еще в 1964 году (См. Зимин А.А. Опричнина Ивана Грозного М. "Мысль" 1964. С. 255-256). Нет, будут мусолить "Повесть о Великом князе московском" Курбского. Главный "свидетель" нашелся! Да, похоже, до Курбского дошли "правильные слухи", но ссылаться на одного повествователя, да еще и жившего за границей – это несерьезно.

 Иван Грозный о самом себе

"Увы мне, грешному, горе мне, окаянному, ох, мне, скверному... Мне, псу смердящему, кого учити, и чему наказати, и чем просветити? Сам бо всегда в пианьстве, в блуде, в прелюбодействе, в скверне, во убийстве, в граблении, в хищении, в ненависти, во всяком злодействе". (Послание Ивана Грозного в Кирилло-Белозерский монастырь // Послания Ивана Грозного М.; Л., 1951. С. 162–163).

Что тут сказать? Перед нами "показания обвиняемого", поэтому nocomment.

Заключение

Моя статья не претендует на полноту охвата всей проблемы с "канонизацией" Ивана Грозного.

Одно могу сказать – мне не очень приятно было этим заниматься именно потому, что ситуация сложилась простовынуждающая к подобной работе.

Понимаю, что стиль большей части моей работы получился не академический, а, скорее, как у Ивана Грозного – "кусательный". Просто, глядя на то, каким асфальтом закатывают поле полемики о канонизации Ивана Грозного, я готов подписаться под словами известного патролога А.Г. Дунаева, сказанными в ответ на обвинение его в агрессивном стиле рецензий, которые он пишет: "В православной науке (и не только в ней) куда ни глядь, громадное количество проблем, которые либо не обсуждаются, либо дискутируются на таком уровне, что просто тошно становится".

Спросите себя, уважаемые читатели, – трудно ли было Вам понять то, что написано в этой статье? Как Вы думаете, много ли времени может занять такая работа? Нужно ли оканчивать исторические факультеты элитных ВУЗов, становиться кандидатами и докторами исторических наук, чтобы написать это? Самое главное – можно ли привести в защиту канонизации аргументы, опровергающие аргументы автора? Отрицательный ответ на все эти вопросы очевиден. Но Вы только посмотрите как "трудится" уже не один год в этом направлении "научная элита" нашей Церкви.Не только дилетанты на форумах пишут, но и профессиональные историки. Почему так происходит? Вот это – очень интересный вопрос…

Александр Дворкин (все тот же ЦВ №3(256)): "Опровергать все эти мифологемы невозможно, потому что возникают все новые и новые. Причина их появления — крайне низкая духовная культура людей, присоединяющихся к Церкви, массовый приток неофитов — совершенно неподготовленных, готовых слепо воспринимать любые высказывания всех, кто на шаг старше их в церковности. Плюс советская привычка диссидентства, привычка жить с кукишем в кармане". Насчет привычки диссидентства помолчу. Но, Александр Леонидович, как можно писать "опровергать все эти мифологемы невозможно, потому что возникают все новые и новые", когда толком не опровергнуто еще ни одной мифологемы! "Причина их появления — крайне низкая духовная культура людей, присоединяющихся к Церкви". Значит, быть за канонизацию Ивана Грозного – это признак "низкой духовной культуры". А показывать свою некомпетентность в вопросах истории, своенепонимание вопроса, говорить пустые фразы, а то и откровенную глупость, но в целях борьбы с канонизацией – это, конечно же, "высокая духовная культура"?

О. Андрей Кураев (ЦВ №3(256)): "В нашей церковной среде тоже срабатывает известный социологический закон: один сумасшедший всегда переорет целый автобус. Человек, которого страстно охватывает какая-нибудь идейка, становится безумно активным и на свою любимую тему говорит постоянно, по поводу и без повода. А вот в наших официальных церковных изданиях считается, что если на какую-то тему выступили и как бы отметились, то потом к этой теме уже и не имеет смысла обращаться. Но те-то товарищи не успокоились, они продолжают вновь и вновь, несмотря на заявления и послания Патриарха, постановления Синода, — потому что для них все это, по-видимому, не важно". Вот именно: "выступили и как бы отметились". Ничего толком не объяснили, ничего не опровергли, ни доказали, причем даже не разобрались толком в писанине самих "канонизаторов". И как будто, так и надо.

Нужно сказать еще вот о чем, косвенно связанном с этой темой. В нашей Церкви много людей по диссидентски настроено по отношению к священноначалию Церкви, например, к его, так сказать, социально-политической ориентации. Патриарх то сказал не то, то сделал не то, то выступил не так, ах, как нехорошо! Постепенно, особенно наблюдая за полемикой по поводу канонизации Грозного, мне стало ясно (ибо в начале своего воцерковления сам не избежал "диссидентского" настроения), что дело не в Патриархе, не в митрополитах, а в той церковной "массе", которая в церковных СМИ "творчески развивает" отдельные высказывания священноначалия, составляет к ним глупейшие "толкования". Из кожи вон лезет, чтобы заставить нас восхищаться: "ах как умно!" "ах как замечательно сказано!", "ах, какой мудрый и нравственный поступок!". А вдумаешься в эти "панегирики", так до большей дискредитации и большего выставления церковной власти в неприглядном виде даже Московский Комсомолец не дофантазировался.

Вот Патриарх пишет: "Неизвестно, действуют ли эти люди осмысленно или несознательно. Если осмысленно, то это провокаторы и  враги Церкви, которые пытаются скомпрометировать Церковь. Если признать святым Ивана Грозного, то чтобы быть последовательным, надо деканонизировать, например, митрополита Филиппа и преподобного Корнилия Печерского. Нельзя же поклоняться и убийцам и их жертвам. Кто же из нормальных верующих захочет оставаться в Церкви, которая одинаково почитает убийц и мучеников, развратников и святых?

Если такие люди действуют не вполне сознательно, а подчиняясь своим эмоциям, стремясь к сильной власти, олицетворяемой Иваном Грозным, желая  увидеть, наконец, в России порядок, - а это оправдано при той атмосфере разгула, которые царят в нашем государстве, - то им следовало бы понять элементарную истину, много раз доказанную историей: зло невозможно победить, искоренить внешним насилием… Корень зла не вне, а внутри человеческой души".

Посмотрите, какие у Патриарха интересные, правильные,православные мысли:"зло невозможно победить, искоренить внешним насилием… Корень зла не вне, а внутри человеческой души". Но нет, надо было свести все к фразе "пришлось бы деканонизировать митр. Филиппа и игумена Корнилия", фразе, будучи отдельно взятой, бьющей мимо аргументации "канонизаторов", и выставить ее главным орудием борьбы.

Из речи Патриарха видно, что он что-то не понял в этой истории с канонизацией. Так, давайте не будем попугаями, давайте спокойно обсудим, поправим, дополним[31]. Да в этих двух абзацах из речи Патриарха на каждое предложение возникаетнесколько вопросов. Ну, прочитайте же внимательней второй абзац! Как это "люди действуют не вполне сознательно, а подчиняясь своим эмоциям, стремясь к сильной власти"? Как может канонизация помочь стремлению "к сильной власти"?!

Еще пример: из того, что говорит Патриарх, получается, что нельзя осмысленно и  провокационно  быть за канонизацию"стремясь к сильной власти, олицетворяемой Иваном Грозным". Такие люди действуют якобы "не вполне сознательно". Но ведь все "канонизаторы" вполне "осмысленно", вполне предлагают канонизировать Грозного не за "тиранство", не "за убийство", а за отсутствие таковых (в канонизаторском понимании этого вопроса), да еще и за "сильную власть". Вполне осмысленноони это делают! Вполне сознательно! И поэтомупровокационно! Ну, а мы, мы-то, противники канонизации, что? Кто нам мешает выдвинуть аргументом борьбы фразу Патриарха: "зло невозможно победить, искоренить внешним насилием… Корень зла не вне, а внутри человеческой души"? Мы, в основном, не с канонизаторской провокацией боремся, а повторяем, в основном, неудачную фразу Патриарха, а этим, в свою очередь помогаем самим "канонизаторам" и дальше успешно обрабатывать мозги доверчивых людей.

Заметьте, фраза Патриарха, как я доказал, в конечном итоге правильная. Не в том плане, что кто-то сомневался, что"нельзя поклоняться убийцам и их жертвам" (кто из тех же "канонизаторов" в этом сомневается?), а в том, что она в частном, НАШЕМ случае (с митрополитом Филиппом и игуменом Корнилием) совершенно уместна. А что мы делаем? Не доказываем правоту Патриарха (кстати, и литургического предания заодно!), а повторяем, как известное пернатое, его слова и считаем, что мы поступаем совершенно правильно, "боремся" со "смущениями", вызываемыми "раскольниками, провокаторами и врагами Церкви". Кого мы хотим этим обмануть – себя или других? Мы же сами провокаторам, раскольникам, врагам Церкви и помогаем. Что собой представляет борьба, когда она выходит за повторение этой фразы, мы тоже видели. Результаты обоих видов борьбы налицо.

Так может быть хватит, господа, заявлений: "приближается гонение на Церковь!", "кругом враги Церкви, провокаторы, раскольники!" Давайте искать главных врагов, организаторов гонений, провокаторов, раскольников в себе "верных чадах" Церкви, как мы совершенно уверены (а кто из "канонизаторов" в этом не уверен?), которые так ее защищают, что эта защита – лучшая помощь для нападения все тех же гонителей, раскольников, врагов, провокаторов.

Научит нас история с "канонизацией" Ивана Грозного хоть чему-нибудь или нет? Судя по тому, как обстоит дело до сих пор – вряд ли…

Газов Евгений Анатольевич

Приложение

Мнение об Иване Грозном, его правлении и опричнине не публицистов-фельетонистов, а крупнейших историков-специалистов России второй половины XX в. :

Зимин А.А. (д.и.н., профессор).

"Варварские, средневековые методы борьбы царя Ивана со своими политическими противниками, его безудержно жестокий характер накладывали на все мероприятия опричных лет зловещий отпечаток деспотизма и насилия.

Здание централизованного государства строилось на костях многих тысяч тружеников, плативших дорогой ценой за торжество самодержавия… Бегство на южные и восточные рубежи государства, запустение центра страны были также ощутимыми итогами опричнины, которые свидетельствовали, что крестьяне и посадские люди не желали мириться с возросшими поборами и "правежами" недоимок. Борьба угнетенных со старыми и новыми господами из опричной среды постепенно и непрерывно усиливалась. Россия стояла в преддверии грандиозной крестьянской войны, разразившейся в начале XVIIв."[32].

Скрынников Р.Г. (д.и.н., профессор СПбГУ, заслуженный деятель науки. Ведущий специалист по истории России середины XVI – начала XVII вв.).

"Опричнина дорого обошлась стране. Кровавая неразбериха террора унесла множество человеческих жизней. Погромы сопровождались разрушением производительных сил. Бесчинства опричников были беспрецедентными и не имели оправданий…

В XVI в. Россия достигла огромных экономических успехов и пережила великое разорение. Итогом явилось запустение старых центров и начало освоения плодородных земель на вновь присоединенных окраинах. Подъем ремесла и торговли сменился в конце века упадком. Вместе с самодержавным строем в России народились крепостнические порядки.

Царь Иван заслужил проклятия боярской знати и земского дворянства. Низы, задавленные непомерными налогами, также не имели причин любить самодержца. Но казни бояр заронили в душу народа убеждение в том, что царь может защитить народ от притеснений "лихих бояр"…

Опричный террор унес жизни нескольких тысяч людей, гражданская война начала XVII в. – сотни тысяч жизней, а может быть и больше…

В обстановке неслыханных бедствий время царя Ивана стали вспоминать как эпоху могущества Российской державы, ее процветания и величия. Кровавые и темные дела были забыты"[33].

Вернадский Г.В. (д.и.н., профессор, крупнейший историк России в эмиграции).

"Основополагающим процессом социально-политической истории России в XVI столетии был подъем дворянства, дворян и детей боярских, которые составляли большую часть русской армии в это время. Бояре, таким образом, были зажаты двумя силами – самодержавием и дворянством.

Процесс этот продолжался на протяжении всего правления царя Ивана IV. В течение первого десятилетия его царствования, во время влияния Адашева, разрешение трехстороннего политического противостояния было найдено путем введения земского собора, в котором участвовали бояре и дворяне…

В своей последующей политике царь Иван IV нарушил равновесие политических и социальных сил, которое, казалось, уже было достигнуто… Опричнина затронула интересы, как бояр, так и дворянства, а также тех крестьян, что попали в районы, захваченные опричниками. Она создала хаос в системе мобилизации дворянской армии…

В целом политика Ивана IV – как внутренняя, так и внешняя – провалилась"[34].

Гумилев Л.Н. (д.и.н., профессор, академик РАЕН).

"…главным содержанием опричнины стали совершенно беспрецедентные и бессмысленные убийства ради убийств. Однако самая страшная и существенная этническая характеристика опричнины заключается в том, что царь и его опричники были абсолютно уверены в благости своих чудовищных злодеяний…

… в опричнине мы сталкиваемся с тем, что характерно для каждой антисистемы: добро и зло меняются местами. Антисистемный характер мироощущения опричников выразился не только в их поведении, но даже в названии. Старинное русское слово "опричь", то есть "кроме", дало современникам повод называть соратников Ивана Грозного кромешниками, а слово это имело вполне определенный натурфилософский смысл. И вот почему. В представлении христианина существует понятие ада – места мучений грешников. Ад – "тьма кромешная". Как бы мы сказали сегодня, это пустота, вакуум, в котором нет и не может быть ничего материального, "тварного". В те времена это называли "небытие", считая его самой сутью зла. Значит, кромешники – это люди, одержимые ненавистью к миру, слуги метафизического абсолютного зла. Как мы видим, наши предки хорошо умели осмысливать суть вещей"[35].

Фроянов И.Я. (д.и.н., профессор, зав. кафедрой русской истории и декан исторического факультета СПбГУ).

"В годы опричнины произвол царя Ивана, граничивший с явным помешательством, достиг геркулесовых столпов. Тогда, впервые, пожалуй, в полном "блеске" самодержавие показало, до каких кровавых причуд, разнузданности и бесчеловечности может докатиться неограниченная власть"[36].

Флоря Б.Н. (д.и.н. профессор МГУ, чл.-корр. РАН, главный научный сотрудник Института славяноведения и балканистики РАН)

"…если конкретная роль Ивана IVв развитии древнерусского общества и древнерусской государственности рисуется вполне ясно и определенно, то историческая оценка этой роли требует внимательного изучения широкого круга проблем не только русской, но и европейской истории. К исследованиям такого рода отечественные ученые лишь начинают обращаться.

Но даже если такая работа в ее полном объеме будет когда-то проделана и ее итогом станет признание социально-политического устройства России второй половины XVI века наиболее оптимальной, обеспечивающей возможности поступательного развития в данных исторических условиях формой организации общества, то все равно исследователи встанут перед решением вопроса. Обязательны ли для достижения такого итога были все те кровавые жертвы, которыми ознаменовалось правление Ивана IV и которые привели в конечном итоге к разорению всей страны, сделав ее неспособной отразить наступление своих противников? В нашем распоряжении до сих пор нет серьезных доказательств, что царь в своей политике сталкивался с непримиримой, готовой на крайние меры оппозицией, и продолжают сохраняться серьезные сомнения в существовании целого ряда заговоров, которые Иван IV подавлял с такой жестокостью" [37].


 

[1] Это пример того, как надо вести полемику. На эту тему спорили-спорили (тема № 16804 "Обращение в Синод по поводу канонизации Ивана Грозного и Распутина"), пришел Александр Э., сказал 3 – 4 действительно нужных фразы. И "канонизаторы" быстренько заткнулись.

[2] Скрынников Р.Г. Бегство Курбского. "Прометей" Историко-биографический альманах серии "ЖЗЛ". т. 11, М. 1977. Это есть и в Интернете на сайте www.hrono.ru "Русское поле".

[3] Скрынников Р. Г. Царство террора. СПб. "Наука". 1992. С. 185. Спустя 12 лет после выхода, все еще лучшее исследование по опричнине.

[4] В конце 2003 года Издательским советом РПЦ эти статьи, с некоторыми незначительными дополнениями были включены в сборник "Царь Иван Васильевич: Грозный или святой. Аргументы Церкви против Канонизации Ивана Грозного и Григория Распутина". О том, что, например, игумен Корнилий записан в синодик опальных, там нет ни слова.

[5] Кожинов В.В. История Руси и русского Слова. (Опыт беспристрастного исследования). М., "Алгоритм", 1999. С. 5–6.

[6] Хотя Кожинов пишет о проблемах литераторов при создании ими исторических романов, но его слова подходят и в нашем случае.

[7] Кожинов В.В. Огни прошлого. Цит. по Кожинов В.В. О русском национальном сознании. М., "Алгоритм",2002. С. 215–216.

[8] Там же, С. 210–211.

[9] Ключевский В.О. Русская история. Полный курс лекций в трех книгах. Кн.1. – М.: Мысль, 1994. С. 494–495, 498.

[10] Высокопреосвященнейший Иоанн, митрополит С.-Петербургский и Ладожский. Самодержавие духа. СПб.: 1994. С. 154.

[11] Георгий Коробьин. "Трактовка личности Ивана Грозного в книге "Самодержавие духа". http://kiev-ortodox.org/culture/modern.htm.

[12] Митр. Иоанн. Указ. соч. С. 171.

[13] Там же, С. 133.

[14] Помнится, там Баркашов доказывал, призвав в свидетели"бесценные строки Нового Завета" (цитата из "богословского исследования" Баркашова), что Христос (Вы будете смеяться, но то, что Баркашов писал такую ахинею, - это факт!) был, оказывается, не евреем, а галилейцем, то бишьиндоевропейцем. И говорил не иначе, как на санскрите.

[15] Вот именно – "сегодня на прилавках лежат новенькие издания монографий историков Скрынникова и Шмурло". Понимаете? Они лежат совершенно доступно, их можно взять и изучить, но почти никому до них нет дела. Все довольны своими знаниями и спокойно выступают на различных форумах и в СМИ (см. выше пример с Г. Коробьиным прим. 8). Не исторический анализ в этих выступлениях, а под видом этого высказывание своих "мнений".

[16] Для желающих - Зимин А.А. Опричнина. М., Территория, 2001. С. 188-190; Кобрин В.Б. Иван Грозный. - М.: Моск. Рабочий, 1989. С. 81-83; Скрынников Р.Г. Царство террора. С. 382-385. Интересен пересмотр Скрынниковым версии об участии Малюты Скуратова: Скрынников Р.Г. Иван Грозный. М.: ООО "Издательство АСТ". 2001. С. 252-253. Раньше Скрынников настаивал на том, что Малюта как главный руководитель казней, в своей "скаске" про "отделанных 1490 человек" привел полный (по крайней мере основной) отчет по казням. Но в последней книге он пришел к выводу, что после того, как Малюту порезали в Торжке пленные татары, он не смог дальше руководить казнями. Из этого Скрынников, опираясь на синодики, делает вывод, что Малюта перебил по дороге к Новгороду больше народа, чем сам Грозный в Новгороде.

[17] Скрынников Р.Г. 1) Иван Грозный. С. 462–477.; 2) Царство террора. С. 529–545; 3) Великий Государь Иоанн Васильевич Грозный. Смоленск. Русич. 1998. С. 638-648; 4) Великий Государь Иоанн Васильевич Грозный. Смоленск. Русич. 1996 Т.2 С. 415–427; 5) Трагедия Новгорода. С. 157–168; 6) "Опричный террор". Л. 1969. С. 249–289.

[18] Специальная работа на эту тему появилась еще в 1965 г.: Скрынников Р.Г. Синодик опальных царя Ивана Грозного как исторический источник // Вопросы истории СССР, XVI–XVIIвв. Л., 1965 (Учен. зап. ЛГПИ. Т. 278.) С. 22–86.

[19] Скрынников Р.Г. Царство террора. С. 17.

[20] Скрынников Р.Г. Трагедия Новгорода. С. 104.

[21] Скрынников Р.Г. Иван Грозный. С. 254–255. Кстати, во всех предыдущих книгах Скрынников почему-то писал, что полыньи сохраняются в устье Волхова, а Новгород-то расположен у егоистоков.

[22] Скрынников Р.Г. Лихолетье: Москва в XVI–XVIIвеках. М.: Моск. Рабочий, 1989. С. 55. Немецкий источник опубликован Скрынниковым и А. Каппелером: Забытый источник о России эпохи Ивана Грозного. Отечественная история № 1 1999 с. 132–144.

[23] Митр. Иоанн. Указ соч. С. 158.

[24] Скрынников Р.Г. Крест и корона. СПб., 2000. С. 281.

[25] Генрих Штаден. "Страна и правление московитов"//Царь-палач. Казань 1998. С. 106.; см. также. Россия XVI века. Воспоминания иностранцев. Смоленск: Русич, 2003. С. 393–394.

[26] Митр. Иоанн. Указ. соч. С. 160.

[27] Скрынников. Р.Г. Царство террора. С. 388; он же. Трагедия Новгорода. М., 1994. С. 175.

[28] Там же. С. 14.

[29] Там же. С. 62. У Скрынникова здесь получилась некоторая неувязка: "краткий список опальных духовных лиц" документ того же происхождения и свойства, что и "приказной список". Зачем, спрашивается, рассказывать на с. 388 про "наличие официальной версии о смерти Филиппа", которая якобы"объясняет нам, почему его имя отсутствует в делах об опальных в царском синодике", когда в начале книги на с. 62 автор сам привел отрывок с именем Филиппа из, по сути, такого же(пусть и не "приказного списка") синодика? Иван Грозный не хочет сделать версию об убийстве "официальной" - не вносит митр. Филиппа в приказной список синодика, и тут же делает ее "официальной" в другом синодике!?

[30] Зимин А.А. Опричнина. М., Территория. 2001. С. 353.

[31] О. Андрей Кураев в том же ЦВ №3(256) пишет: "К сожалению, реакция Церкви даже на уровне священноначалия очень непоследовательна. Например, уже много лет у меня возникает недоумение, почему на каждую Пасху и на каждое Рождество Патриарх посылает поздравления редакции "Русского вестника". Складывается удивительная ситуация. Вот, скажем, в минувшем году на епархиальном собрании Патриарх выразил церковное отношение к двум историческим личностям, о которых здесь идет речь. Но ближайший же номер "Русского вестника" выходит с портретом Григория Распутина на обложке. И следующий, рождественский номер, в котором опять же печатается поздравление Святейшего Патриарха. Возможно, у Святейшего руки не доходят до того, чтобы полистать такого рода издания (вот именно! – Е.Г.).

[32] Зимин А.А. Указ. соч. С. 285–286.

[33] Скрынников Р.Г. Иван Грозный. С.338, 461–462.

[34] Вернадский Г.В. Московское царство. Тверь: ЛЕАН, М.: АГРАФ, 2000. С. 160–161.

[34] Гумилев Л.Н. От Руси к России. М.: "ООО Издательство АСТ", 2002. С. 272–273.

[35] Фроянов И.Я. О возникновении русского абсолютизма // Начала Русской истории. Избранное. М.: Издательский дом "Парад", 2001. С. 914.

[36] Флоря Б.Н. Иван Грозный. М.: Молодая гвардия, 2002. С. 396–397.

источник: сайт "Богомыслие"

 2006 г.