Ныне среди небольшой части мирян нашей епархии получил распространение так называемый "Чин всенародного покаяния русского народа". Вдохновители этого "Чина" предлагают всем православным людям лично каяться в предательстве и убийстве царя Николая II и членов его семьи, расценивая участие в "Чине" в качестве единственно возможной формы возрождения русского народа.

Следует сказать, что они исходят из неверных посылок и, следовательно, приходят к неверным выводам. Прежде всего, они неверно толкуют Послания Святейшего Патриарха и Священного синода к 75-летию (Послание I) и 80-летию (Послание II) убиения Николая II и членов его семьи. Эти Послания призваны играть у них роль маскировочных приспособлений, дабы скрыть противоцерковную деятельность некоторых из них. Но даже если исходить из предположения, что они действуют искренне (что не вяжется с характером их действий), то и тогда прийти к желаемым для них результатам не удается.

Прежде всего, из контекста вырывается одна фраза, присутствующая в Первом и Втором Послании, которой дается расширительное толкование в угодном смысле, а именно: "Грех цареубийства, происшедшего при равнодушии граждан России, народом нашим не раскаян. Будучи преступлением Божеского и человеческого закона, этот грех лежит тяжелейшим грузом на душе народа, на его нравственном самосознании". На этой фразе, а также на произвольном толковании трагических событий российской истории выстраивается вся идеология "Чина". Однако в Послании I за этой фразой следуют слова, которые дают ключ к верному пониманию этого вопроса: "И сегодня мы, от лица всей Церкви, от лица всех ее чад - усопших и ныне живущих - приносим перед Богом и людьми покаяние за этот грех. Прости нас, Господи! Мы призываем к покаянию весь наш народ, всех чад его, независимо от их политических воззрений и взглядов на историю, независимо от их этнического происхождения, религиозной принадлежности, от их отношения к идее монархии и к личности последнего Российского императора".

То есть, Православная Церковь, от лица высшей церковной власти свидетельствует, что это было преступление, грех, и приносит покаяние за этот грех, совершившийся на нашей земле. Одновременно к осознанию этого преступления призываются все граждане, даже и не православные. Послание содержит обращение к государственной власти законодательно осудить "совершенное злодеяние, восстановив тем самым преемство своей верности закону и нравственности>. В нем сделан акцент на нравственной оценке происшедшего и содержится призыв ко всем гражданам к осмыслению духовной и исторической трагедии. Послание II вновь констатирует, что "память о совершенном беззаконии, чувство вины за его нераскаянность не изгладились в народе нашем. Убийство царской семьи - тяжелое бремя на народной совести, которая хранит сознание того, что многие наши предки, посредством прямого участия, одобрения или безгласного попустительства, в этом грехе повинны". Послание предлагает и форму покаяния, и чин его: "Пусть воспоминания о содеянном преступлении подвигнут нас совершить в этот день всеобщее покаяние в грехе вероотступничества и цареубийства, сопровождаемое постом и воздержанием, чтобы Господь услышал наши молитвы и благословил Отечество наше миром и процветанием. В этот день мы призываем и благословляем архипастырей и пастырей нашей Святой Церкви совершить панихиды с поминовением убиенного императора Николая II, супруги его императрицы Александры, их чад - Ольги, Татианы, Марии, Анастасии, Алексия, их верных слуг и всех в годину лютых гонений за веру Христову умученных и убиенных, их же имеа ведает Сам Господь".

Таким образом, Чин покаяния в грехе цареубийства, в той форме, в которой он был предложен высшей церковной властью, в Русской православной церкви был уже совершен.

Кроме того, покаянием является и прославление святых царственных страстотерпцев и новомучеников российских, и строительство храмов на месте убиения царской семьи, и строительство иных храмов в честь новомучеников, и собирание материалов об их житиях, и многие иные деяния, восстанавливающие историческую правду и справедливость, объединяющие нас со святыми и разъединяющие с богоотступниками. Святитель Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский в Слове, произнесенном в Брюссельском Храме-Памятнике в 1962 г., характеризуя смысл трагедии русского народа и пути его духовного уврачевания, говорил: "Кровь его на нас и на чадах наших". Не только на современном поколении, но и на новом, поскольку оно будет воспитано в сочувствии к преступлениям и настроениям, приведшим к цареубийству (выделено нами. - Прот. А.). Лишь полный духовный разрыв с ними, сознание их преступности и греховности и покаяние за себя и за своих предков освободят Русь от лежащего на ней греха. Храм-Памятник зовёт к сему, он вещает нам о сём. Этот храм - свеча от всего Русского Зарубежья за Всероссийского царя-мученика, за царскую семью и за всех пострадавших в годы лихолеться:Таким он останется, пока, по милости Божией, не будет от лица всего русского народа воздвигнут величественный храм над грозной екатеринбургской шахтой> . Из приведенных слов явствует, что святитель Иоанн понимает грех цареубийства в новом поколении не как наследственный грех (наподобие первородного греха), а как результат воспитания в сочувствии к преступлениям, приведшим к цареубийству; строительство же Храма-Памятника в Брюсселе он расценивает как свидетельство покаяния нового поколения русских людей за то, что было совершено в годы безбожного натиска. Свидетельством же покаяния нашего народа во Отечестве явились храмы на месте екатеринбургской трагедии и в иных местах, о чем святитель Иоанн говорил как о чаемой милости Божией.

Это отнюдь не означает того, что члены Церкви не должны или не могут приносить покаяния в грехах, так или иначе связанных с отступлением от Бога и веры или прямым богоборчеством; каждый пусть испытывает свою совесть и приходит к осознанию своих грехов. Если кто-то состоял и состоит в богоборческих политических организациях, был маховиком или винтиком репрессивных механизмов, губивших наш народ духовно и физически, тому предостаточно поводов скорее очистить свою душу. Оправдывающий тиранов и палачей, превращавших наших соотечественников в "лагерную пыль", гнавших праведников, конечно, продолжает и поныне пребывать под грозным предопределением - "Ибо открывается гнев Божий с неба на всякое нечестие и неправду человеков, подавляющих истину неправдою" (Рим 1, 18). Если мы ходим по улицам и площадям, носящим имена идеологов террора, главной целью которых было разрушение Российской империи, спокойно взираем на мрачное капище на главной площади страны, и своим видом и архитектурой, и по существу утверждающее древний престол нечестия среди православных храмов, то, конечно, в этом есть и вина православных. Мы в ответе и за доброе, и за худое, а потому должны, по слову Апостола, "совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков" (1 Тим 2, 1).

Не означает прославление новомучеников и того, что наша историческая трагедия осознана всем нашим народом как трагедия духовная и что вопрос решен и закрыт. Вовсе нет. В частности, до сих пор нет юридической квалификации как екатеринбургской трагедии, так и многочисленных преступлений богоборческой власти, унесших миллионы жизней лучших наших людей (исследователи характеризуют эти деяния как череду спланированных демографических катастроф, вырастающих до масштабов геноцида, приведшего к современной депопуляции народа). Церковь постоянно напоминает о необходимости принятия юридических актов, осуждающих преступления прошлого и разрывающих нас, как граждан, с порочным наследием и очищающих нашу гражданскую совесть. В частности, в недавнем Заявлении службы коммуникации Отдела внешних церковных связей Московского патриархата говорится: "Высокие представители современного Российского государства неоднократно высказывались об убийстве царской семьи и о последовавших после революции репрессиях как о бесчеловечных и безнравственных преступлениях. Однако достойно сожаления то, что это преступление до сих пор не получило правовой оценки, которая стала бы неотъемлемой частью современного российского нормативно-правового поля и обеспечила бы его связь с тысячелетней историей государства Российского. Кроме того, появление такого правового решения было бы ясным свидетельством осуждения этого преступления и подобных ему злодеяний Российским государством, являющимся, согласно международному праву, правопреемником Советского Союза. Этот шаг имел бы важное общегражданское значение, поскольку государь Николай Александрович был главой государства не только для православных русских людей, но и для представителей всех народностей и вероисповеданий Российской империи".

Такая ситуация возможна потому, что многие наши соотечественники живут без осознания нравственных и духовных истоков отечественных трагедий XX столетия.

Церковь же дала оценку произошедшему, прославив царскую семью и новомучеников на Архиерейском соборе 2000 года. Показывается этим прославлением, что народ Божий живет с осознанием их правоты и праведности, пребывая с ними и с сонмом новомучеников российских в молитвенном единении во Единой Церкви - Небесной и Земной. Принципиально неправильно винить церковных чад в гонениях: ибо мы пребываем с ними вместе во едином уповании и состраждем с ними, лобызаем их язвы, имеем их ходатаями за нас пред Богом. И это не вследствие участия в каком-либо "Чине", а потому, что мы с ними находимся во едином Граде и во едином гражданстве - Церковном.

Не означает все вышеприведенное и того, что высшая церковная власть не может предложить и иной Чин, если это будет сочтено духовно целесообразным и оправданным. Однако такой Чин может исходить лишь от священноначалия и служить к единению, а не к разделению церковных чад. Поэтому всякий иной способ введения какого-либо чина покаяния является без-чинием и действием соблазнительным и антицерковным.

Отметим в этой связи то недоумение, которое вызывает благословение отдельными архиереями одного из вариантов "Чина всенародного покаяния"; на наш взгляд, они, делая это, превышают меру своей власти, поскольку их благословение может распространяться только на соответствующие епархии. Но не могут епархиальные архиереи и вводить или допускать во вверенных им епархиям какие-то особые "Чины всенародного покаяния", поскольку это ведет к разделению народа Божия. И хотя составители и вдохновители "Чина" определяют его как "проект", указывая, что они не пытаются "навязать его именно в том виде, в котором он представлен", но смиренно слагают "его к стопам высшего священноначалия, дабы облегчить труды наших архипастырей и не испытывать более долготерпение Божие, откладывая покаяние в грехах против Веры и Царя, сугубо тяготеющих над нашим народом>, однако на деле на слово "проект" никто не обращает внимания: его используют как официальный церковный документ. Прежде чем пускать в свет такие проекты, есть смысл посоветоваться с Синодальной богословской комиссией о последствиях такого шага.

Кроме того, в "Увещательном слове", предваряющем сам "Чин", дается такая интерпретация трагических событий 1917г., которая никак не может быть принята без насилия над историей и здравым смыслом. Читаем: "После пленения царя государственным и военным заговором в марте 1917 года уже через три дня Синод от лица Церкви отменил поминовение Помазанного им же на царство и издал указ поминать на богослужениях клятвопреступное Временное правительство. За этим вероотступничеством военных высшего сословия, членов царского правительства и членов Синода естественно последовало и попустительство цареубийства народом и армией, прельщенных в своей совести такими вероломными "благословениями" и приказами. Как молнией с головы до ног поразилось все общество предательством, распявшим Святую Русь". Тут все неправда. Неправда то, что была распята Святая Русь в 1917 г. - Святая Русь улетучивалась из России постепенно, видимым свидетельством этой трансформации явилось упразднение патриаршества, когда царь Петр юридически превратил Церковь в "Ведомство"; Церковь столетия не имела возможности собрать архиерейский собор, не было слышно и свободного голоса Патриарха: Тем не менее, авторы и "Увещевательного слова" и "Чина" возлагают страшную ответственность на Церковь в лице Синода за все, что произошло в те судьбоносные дни. Будто не было отречения Царя в пользу брата великого князя Михаила, ничего не знавшего об этом, отречения великого князя Михаила в пользу Временного правительства и будущего Учредительного собрания: Неужели мы из истории вынесем мифы, им будем верить и на них воспитывать народ?

На наш взгляд, глубоко понял и выразил суть трагедии России в XX веке выдающийся православный мыслитель Иван Александрович Ильин. Обратимся к его статье "Почему сокрушился в России монархический строй?" Он отвечает на это вопрос так: "России не хватало крепкого и верного монархического правосознания". И.Ильин имеет в виду такое правосознание, которое неразрывно связано с волей и действованием. Такого правосознания - верности монархии, обязанности ее блюсти - не было во всех слоях тогдашнего российского общества - снизу доверху. С низами все ясно: смысл монархии был утрачен почти во всех слоях тогдашнего общества. Обратимся к верхам. И.Ильин пишет: "...Государь и великий князь отреклись не просто от "права" на престол, но от своей религиозно освященной, монархической и династической обязанности блюсти престол, властно править, спасать свой народ в час величайшей опасности и возвращать его на путь верности, ответственности и повиновения своему законному Государю". Ильин указывает, что ни у Николая Второго, ни у Михаила Второго не было законного права на отречение от престола, вести об этом разговор при любом давлении, при любом предательстве - значит уходить от монархического правосознания. Продолжая, он говорит: "Быть членом династии - значит иметь не только субъективное право на трон..., а священную обязанность спасать и вести свой народ..." Отчего же произошло столь радикальное ослабление монархического правосознания в высшем правящем слое перед революцией? "...За последние десятилетия уверенное и властное самочувствие российской правящей Династии как будто бы поколебалось. Быть может, революционный напор ослабил у нее веру в свое призвание, поколебал в ней волю к власти и веру в силу царского звания, как будто бы ослабело чувство, что Престол обязывает, что Престол и верность ему суть начала национально-спасительные и что каждый член Династии может стать однажды органом этого спасения и должен готовить себя к этому судьбоносному часу..." "Вот откуда это историческое событие: Династия в лице двух государей не стала напрягать энергию своей воли и власти, отошла от престола и решила не бороться за него. Она выбрала путь непротивления и, страшно сказать, пошла на смерть для того, чтобы не вызывать гражданской войны, которую пришлось вести одному народу без царя и не за царя... Когда созерцаешь эту живую трагедию нашей Династии, то сердце останавливается и говорить о ней становится трудно: Народ был освобожден от присяги и предоставлен на волю своих соблазнителей. В открытую дверь хлынул поток окаяннейшего в истории напористого соблазна, и те, которые вливали этот соблазн, желали власти над Россией во что бы то ни стало" . Неверно говорить поэтому о предательстве Церкви, пусть даже в лице Синода, или о вине всего народа, такой подход проистекает из коренного непонимания сути православной монархии. Кроме того, волеизъявления народа не было, не было созвано какого-либо представительного собрания для выяснения этой воли (Земского собора), да и в условиях войны это было невозможно.

Следовательно, покаянные формулировки, предлагаемые в "Чине" и вытекающие из постулируемого "предательства", не могут иметь места среди православных, многие из которых хранят идейную верность монархии.

Нам ведь предлагают лично каяться в совершенно фантастических грехах, что является насилием над совестью верных. Например: "Не осуждал законопреступное свержение богоустановленной власти, отмену церковного поминовения Помазанника Божия, решение Синода поминать на богослужениях клятвопреступное Временное правительство (март 1917 года) и через это - измену присяге на верность богоустановленной власти и прекращения молитвы за православную державу>. В другом варианте "всенародного покаяния> предлагается еще более радикальное самобичевание: "Господи, помилуй нас за участие в революциях 1905, 1917 гг: Господи, помилуй нас за участие в гражданской войне: Господи, помилуй нас за измену Родине и участие в военных действиях на стороне врага и сотрудничество с оккупантами, за нарушение военной присяги перед Родиной: Господи, помилуй нас за измену Родине и предательское бегство русской научной и творческой интеллигенции за рубеж после распада Советского Союза...". Сложно представить, как можно каяться в несовершенных грехах. Церковь никогда не требовала от приходящего в храм каяться в грехах своих родителей.

Составители "Чина" (сами себя они величают "ревнителями всенародного покаяния") вводят догматическое новшество - "наследственный грех цареубийства", который не смывается даже крещением, а лишь участием в предлагаемом "Чине". Причем ничто русскому народу не помогло в прошлом и не помогает в настоящем - ни прославление Царственных страстотерпцев, "потому что, по их словам, признание святости Царственных мучеников не освобождает нас от греха, не происходит очищения, изменения сознания, перерождения человека в новую тварь> (да и произошло оно, по их мнению, с опозданием, лишь в 2000 г.; как говорят "ревнители", "убили и прославили"), ни строительство величественных храмов на месте убиения, потому что "одним строительством храма грех не истребляется: нельзя откупиться от Бога. Индульгенция не спасает от гнева Божия". Эти слова являются надругательством над искренней жертвой на возведение храмов многих людей, которую теперь идеологи "Чина" объявляют "индульгенцией". Справедливо пишет священник Даниил Сысоев в статье "Богословские соблазны монархического движения", что "если ... мы примем столь популярную ныне доктрину о втором наследственном грехе русских - грехе цареубийства, который вдобавок не смывается и крещением, тогда мы неизбежно придем к ереси против 10-го члена Символа веры. Ведь получается, что величайшее Таинство Крещения не в силах смыть с наших душ предполагаемую скверну цареубийства, переданную нам от предков". Однако никакие аргументы "ревнителей" не колеблют.

В идеологии "Чина" ясно прослеживается стремление увести сознание верных от истинных виновников как екатеринбургского злодеяния, так и организованного против Церкви террора. "Творцы катастроф", осуществлявшие ритуальные убийства, искусно выводятся из круга обвиняемых. Виновник один - русский народ, который должен признать и принять клеймо богоотступничества.

Деятельность и идеология вдохновителей "Чина" дают основание говорить о них как о сектантах, главной задачей которых является стремление расколоть Церковь, внести смуту в церковную жизнь, противопоставив одних священников и архиереев другим.

Главари же этой секты действуют тайно, скрывая свои имена. Но из некоторых источников известно, что сами они по своему происхождению далеко отстоят от русского народа, который они лицемерно призывают к покаянию; сами они, пламенные борцы с ИНН и новыми паспортами, имеют зарегистрированные по новым паспортам на свои имена и имена других лиц фонды; сами они получают значительные средства от "всенародного покаяния", имея недвижимость даже за границей. Судя по всему, они хотят завести русский народ в тупик: наряду с так называемым "всенародным покаянием" навязать прославление Григория Распутина, Ивана Грозного, может быть, и Сталина, а также - новый догмат о "царе-искупителе", а затем посмеяться над народом и Россией: благих целей у той публики быть не может.

Идеологи "Чина" пытаются внушить, кроме того, ту мысль, что реставрация дореволюционной монархии - наш единственный политический путь. Головы у них повернуты назад, и они желают, чтобы у всех головы были повернуты назад, в XIX век. На самом деле, если мы чему-нибудь научимся у истории и если мы когда-нибудь поднимемся до православной монархии, то, конечно, в осознании, что она не будет такой, какой была. В России восстановится симфония властей - духовной и державной. Диссонанс в этой симфонии во многом и привел к перевороту 17-го года. Прежде всего, в России будет Патриарх и Царь, Патриарх займет свое законное место в Успенском соборе, а Царь будет руководствоваться духовными наставлениями Патриарха, а не случайных людей; в России монархической будет слышен свободный голос Церкви, она будет выносить свободные суждения по всем вопросам общественной жизни, она больше никогда не будет скованным "ведомством" в государстве. Видимо, этого и не желают ложные друзья монархии.

Заключая, отметим, что прискорбным знамением нашего времени может считаться легковерность, с которой отдельные люди, повинуясь неким внутренним позывам к правде и справедливости, с легкостью принимают новые учения, особенно, если те приукрашены радикальной эсхатологией и всеохватной апокалиптикой; они готовы первому встречному вручить свою судьбу, если только тот будет складно говорить о наступивших последних временах. Идет тотальный поиск старцев, которые, конечно же, при таком ажиотажном спросе находятся: Священное Писание, святые отцы, великое Православное богословие в таком состоянии духа оказываются в забвении; огромный опыт новомучеников российских, к сожалению, остается зачастую невостребованным: верят анонимным книжонкам, примитивной беллетристике. Все это приводит к печальным искривлениям в духовной жизни, чему примером и служит "Чин покаяния русского народа".

Протоиерей Алексий Сидоренко,
проректор по научной работе Тобольской православной духовной семинарии,
кандидат богословия, кандидат философских наук